Спогади ветеранів самодіяльного туристського руху в Україні

Федерація профспілок України
Інститут туризму

Спогади ветеранів самодіяльного туристського руху в Україні

Самодіяльний туризм у Києві в 1950-1970-х рр. ХХ ст.

видання друге, доповнене

Київ – 2002

ISBN 966-7849-01-5

Спогади ветеранів самодіяльного туристського руху в Україні. – Видання 2-е, доповнене:
Самодіяльний туризм у Києві в 1950-1970-х рр. ХХ століття. – К.: , 2001. – с.

Редколегія:

Коробков С. В.,

Лугова О. І., канд. іст. наук

Попович С. І., канд. іст. наук

Тодоренко О. В.

Оригінал-макет підготовлено комп’ютерним центром Інституту туризму Федерації профспілок України.

Комп’ютерний набір: Добровольська З. М., Іванова Н. Р., Торлін В. В.

З М І С Т

ПЕРЕДМОВА

І. ЗАГАЛЬНІ ПИТАННЯ ІСТОРІЇ ОРГАНІЗАЦІЇ ТУРИЗМУ В КИЄВІ

Тодоренко О. В., Коробков С. В. РОЗВИТОК САМОДІЯЛЬНОГО ТУРИЗМУ В КИЄВІ У 1950-70-х рр. ХХ ст.

Коробков С. В. ПЕРВЫЙ ПРЕЗИДИУМ КИЕВСКОЙ ГОРОДСКОЙ СЕКЦИИ ТУРИЗМА

ІІ. ЗМАГАННЯ З ТУРИЗМУ

Леви Б. И. ТУРИСТСКИЕ СЛЕТЫ И СОРЕВНОВАНИЯ

Аврутис М. Г. ТУРИЗМ ТА СПОРТИВНЕ ОРІЄНТУВАННЯ В УКРАЇНІ

ІІІ. ПІДГОТОВКА ТУРИСТСЬКИХ КАДРІВ

Горобець В. А. ПЕРШІ КРОКИ КИЇВСЬКОЇ ШКОЛИ ТУРИЗМУ (СПОГАДИ)

Коробков С. В. КИЕВСКАЯ ШКОЛА ТУРИЗМА В 1960-70-е годы. (Из опыта работы)

IV. ТУРИСТСЬКІ КЛУБИ ТА СЕКЦІЇ

Боборыкин А. Г. ТУРИЗМ В КИЕВСКОМ ПОЛИТЕХНИЧЕСКОМ ИНСТИТУТЕ

Кондрацкий А. А., Горлицкий Б. А. КЛУБ ТУРИСТОВ КИЕВСКОГО ДОМА УЧЕНЫХ

Нечай А. Л., Иванов В. А. СЕКЦИЯ ТУРИЗМА ЗАВОДА “АРСЕНАЛ”

Рыжавский Е. М. ИСТОРИЯ ТУРИСТСКОЙ СЕКЦИИ КИЕВСКОЙ 4-й ОБУВНОЙ ФАБРИКИ

V.РОЗВИТОК ВИДІВ ТУРИЗМУ

Крапивникова Т. И. СТАНОВЛЕНИЕ СПЕЛЕОТУРИЗМА В КИЕВЕ

Бастун В. Н. НАЧАЛО СТАНОВЛЕНИЯ И РАЗВИТИЯ ВОДНОГО ТУРИЗМА В КИЕВЕ

VI. РОЗДУМИ І СПОГАДИ ПРО ТУРИЗМ, ПРО ПОХОДИ ТА ЕКСПЕДИЦІЇ

Леви Б. И. ТУРИСТСКИЕ ЗНАЧКИ КИЕВА РАССКАЗЫВАЮТ

Нечипоренко О. П. ЧТО ТАКОЕ ТУРИЗМ, КАК Я ЕГО ПОНИМАЮ

Симоновский Р. Е. ВОДНЫЙ ПОХОД ПО КЫЗЫЛ-ХЕМУ

Сапрыкин В. Д. В ПОИСКАХ ПОГИБШЕЙ ГРУППЫ

Крапивникова Т. И. ПЕРВОПРОХОЖДЕНИЕ ШАХТЫ КиЛСИ – КИЕВСКОЙ

VII. ПІСЛЯМОВА

Коробков С. В. О НАШЕЙ КНИГЕ ВОСПОМИНАНИЙ

VIII. ДОДАТКИ

Майко І. І. КРОКУЄ “СТАРА ГВАРДІЯ” (з газети “Кіевлянінъ”)

ЗВЕРНЕННЯ ДО ВЕТЕРАНІВ ТУРИЗМУ

Назаренко П. Н.  45 ЛЕТ СПАСАТЕЛЬНОЙ СЛУЖБЕ ЗАКАРПАТЬЯ

ПЕРЕДМОВА

Це видання започатковує низку спогадів ветеранів самодіяльного туристського руху, які зробили вагомий внесок у розвиток вітчизняного туризму в попередні періоди. Його перший випуск присвячується київським аматорам туризму, романтикам туристських походів, які були і є невід’ємною складовою їх буття.

Ідея створення цього видання належить киянину Сергію Васильовичу Коробкову – активісту самодіяльного туризму, людині небайдужій і творчій. Її підтримав Інститут туризму Федерації профспілок України, вважаючи публікацію спогадів ветеранів справою вкрай актуальною та потрібною для відродження масового самодіяльного туристського руху, вивчення історії туризму, виховання нинішнього покоління туристської молоді. Крім того, що ці спогади є важливим документальним джерелом, яке відтворює попередні етапи розвитку туризму, вони сповнені такою щирою любов’ю до туристських походів, відданістю цій справі, що неминуче викликають захоплення у сучасного читача.

З огляду на самобутність кожного окремого автора, редколегія вважала за доцільне зберегти їх стиль, манеру викладу, мову, оскільки саме вони передають дух і колорит епохи, про яку розповідають автори.

Сподіваємось, що ця збірка викличе інтерес у дослідників туризму, фахівців галузі, викладачів і студентів, широкого загалу аматорів і ентузіастів туристського руху.

Редколегія

До другого видання першого випуску “Спогадів”

Перше видання цієї збірки викликало значний інтерес читачів, але в силу невеликого тиражу не задовольнило увесь попит. Крім того в ньому мали місце деякі помилки і неточності. Ми вибачаємось перед тими туристами, чиї прізвища з технічних причин було надруковано невірно.

Ця книга є другим виданням “Спогадів”, виправленим і значно доповненим на прохання читачів.

РОЗДІЛ І. ЗАГАЛЬНІ ПИТАННЯ ІСТОРІЇ ОРГАНІЗАЦІЇ ТУРИЗМУ В КИЄВІ

О. В. Тодоренко, С. В. Коробков

РОЗВИТОК САМОДІЯЛЬНОГО ТУРИЗМУ В КИЄВІ У 1950-70-х pp. XX ст.

Самодіяльний туризм у Києві досягнув певних успіхів ще у довоєнний період. Це організація гірської секції при Будинку Вчених з першими сходженнями, круговими перевальними походами на Кавказі, перші маршрути на розбірних байдарках по річках України, пішохідні маршрути по Київщині тощо. У 1930-х рр. створюються перші туристські гуртки в Інституті фізики, Інституті геологічних наук, Інституті електрозварювання та ін. Його подальший розвиток активізується після завершення Вітчизняної війни та відбудови народного господарства на початку 1950-х рр.

Перспективи розвитку самодіяльного туризму в 1950-ті рр. були накреслені спеціальною Постановою ВЦРПС з питань туризму від 26 вересня 1950 р. У ній всім обласним, крайовим, республіканським радам профспілок, центральним комітетам профспілок, добровільним спортивним товариствам вказувалося на те, що в їх роботі туризм повинен посісти значне місце, зверталася особлива увага на розвиток місцевого туризму, на залучення широких верств населення до походів вихідного дня.

Відновлювати роботу самодіяльного туризму доводилось у складних умовах. Так, наприклад, у 1951 p. туристське господарство України налічувало лише 9 турбаз, не було жодного пункту прокату туристського спорядження, необхідного для подорожей; бракувало кваліфікованих інструкторських кадрів, здатних повести групи до віддалених цікавих районів. У той же час молодь з охотою прилучалася до занять самодіяльним туризмом, оскільки він створював можливість активно відпочити, давав відчуття свободи, розкутості, романтики.

До 1952 р. самодіяльний туризм в Україні входив до системи альпінізму. Туризм і альпінізм було об’єднано в єдину секцію при Республіканському комітеті з фізичної культури та спорту. Роботою секції з 1938 р. керував Михайло Тимофійович Погребецький – відомий вчений-географ, Почесний майстер спорту СРСР з альпінізму, керівник і організатор численних експедицій, шкіл інструкторів, таборів підвищення спортивної майстерності. У повоєнний час його заступником було обрано Раппа Юрія Вікторовича, інструктора альпінізму і туризму. Ю. В. Рапп починав свій шлях у туризмі в Харкові в 1930 р. Влітку 1930 р. група студентів Харківського математичного фізико-хімічного інституту здійснила водну подорож на байдарках по Дніпру з Києва до Херсона. Цей похід мав велике значення для подальшого розвитку водного туризму. Він показав прекрасні туристські можливості байдарок.

У 1952 р. самодіяльний туризм як вид спорту організаційно було відокремлено в Україні від альпінізму. Президію новоствореної Секції туризму при Республіканському комітеті з фізичної культури та спорту УРСР очолив Володимир Васильович Нікольський. Єдиний на той час в республіці Майстер спорту з туризму, майор топографічної служби, він після переводу з Москви працював тоді викладачем у Київському військовому авіаційному училищі. Усе наступне життя В. В. Нікольського було тісно пов’язане з розвитком туризму в Україні. Йому завдячують своїми першими знаннями з туризму тисячі людей у нашій країні.

З 1952 по 1953 р. у Києві окремої туристської організації ще не існувало. Загальне керівництво туризмом у місті здійснювала Республіканська секція.

За рішенням Президії Української республіканської ради профспілок від 13 жовтня 1953 р., що визначила завдання розвитку туризму, було створено секцію туризму при Міськспорткомітеті (вул. Саксаганського, 18) і обрано її президію. Оскільки підготовкою туристських кадрів до того часу ніхто не опікувався, туристичної майстерності навчалися у походах. Особливо активно цей процес відбувався у студентському середовищі, зокрема у туристських секціях Київського державного університету, активістами-організаторами якої були студенти С. Степченко, О. Квітчук, Г. Дядюша, С. Коробков та ін., і Київського політехнічного інституту – Ю. Гогоці, В. Саратовцев, Ю. Козуб, Д. Калеко та ін.

У липні – серпні 1953 р. Центральна рада спортивного товариства “Наука” організувала всесоюзний студентський туристський маршрут на Західному Кавказі у районі с. Архиз. Сюди прибували, як правило, вже організовані молодіжні туристські групи із своїми інструкторами і спорядженням. На місці, у таборі вони отримували картографічний матеріал, консультації, продукти і виходили на маршрут. За тогочасною спортивною класифікацією усі походи поділялися за складністю (тоді писали – “важкістю”) на три категорії – І, ІІ, ІІІ. Найвищою була третя. Цей маршрут був досить важкий і визначався як “двійка”. З Києва сюди було направлено дві групи, з КДУ і КПІ, загальною чисельністю 60 чол. Похід через шість перевалів студенти здійснили успішно, хоча більшість з них була у горах вперше, набули доброго туристського досвіду. Саме це дало поштовх їх подальшому спортивному вдосконаленню. З цих туристів потім зросли активісти, які пізніше, по закінченню вузів проводили значну громадську роботу у київському туризмі.

Восени 1953 р. відбувся перший в республіці у повоєнний час навчально-методичний семінар інструкторів з туризму. Керівником його було призначено працівника Укрспорткомітету П. Капацину, а завідуючим навчальною частиною В. В. Нікольського. Заняття проводилися у Києві в приміщенні шахового клубу (вул. Леніна, тепер – Б. Хмельницького, 10) і мали переважно теоретичний характер. Завершилися вони триденним учбовим походом по Київській області. Серед 30 учасників цього збору було п’ять киян – Н. Горбунова, О. Ісерліс, Ю. Козуб, С. Коробков, Л. Хозін.

Широкий туристський актив Києва, почавши накопичувати досвід при організації походів вихідного дня по Київській області, поступово прокладав більш складні маршрути у віддалені райони. Так, збірна група активу міської секції у січні 1954 р. здійснила важкий гірськолижний похід по Рахівщині у Закарпатті (керівник – аспірант КДУ Е. Пономарьов). Влітку того ж року збірна київського “Буревісника” під керівництвом Ю. Козуба вперше на той час в Україні подолала складний маршрут на Північному Тянь-Шані, студенти-хіміки КДУ під керівництвом С. Степченко побували у важкодоступному районі Східних Саян, декілька самодіяльних студентських груп київських вузів пройшли менш складні маршрути у горах Криму і Кавказу, здійснювалися шлюпочні походи по Дніпру (туристських байдарок тоді у Києві ще не було).

Поступово зростала спортивна та інструкторська кваліфікація туристів-киян. Про це свідчать накази по Київському міському комітету з фізичної культури і спорту від 1955 р. “Про затвердження інструкторів з туризму”. Ними С. Коробкову, Б. Горлицькому, А. Халепо, А. Кондрацькому, Л. Овандеру (КДУ) і О. Рувінському (“Теплоенергопроект”) затверджено ІІ-ІІІ розряди з туризму, а С. Коробкову і О. Рувінському присвоєно й інструкторські звання.

У другій половині 1955- на початку 1956 р. організаційна роль президії міської секції значно ослабла. Більшість президії складали студенти, які в цей період закінчили свої вузи. Дехто з них виїхав з Києва, інші були зайняті працевлаштуванням і від громадської туристської роботи відійшли. Міськспорткомітет на це увагу не звертав і з середини 1956 р. центр керівництва київським туризмом поступово перемістився до Обласної ради ДСТ “Буревісник”, куди на той час перейшла працювати з міського Палацу піонерів енергійний, досвідчений організатор, інструктор туризму Віра Миколаївна Кириліна.

У грудні 1956 р. в київському Будинку Вчених відбулися організаційні збори активу міської секції туризму. Було обрано новий склад президії на чолі з Ю. Гогоці. Маршрутну комісію очолив Г. Дядюша, агітаційну – М. Іванчук, спортивно-масову – Л. Мартинов, комісію з матеріального забезпечення походів – О. Рувінський. Після офіційної частини відбувся традиційний туристський вечір, присвячений відкриттю зимового спортивного сезону.

Спочатку туристська робота в місті значно пожвавилася. Почали створюватися нові секції і, що було особливо важливо, у виробничих колективах, наукових закладах, куди прийшли випускники-туристи з КПУ, КДУ, педінституту… Влітку 1957 р. було проведено складні походи на Алтаї (керівники – Г. Дядюша і Е. Вишневська), секція КПІ організувала низку походів під загальною назвою-девізом – “Великий Кавказ”. Об’єднана група республіканського і міського активу під керівництвом В. Попова брала участь у діяльності міжнародного туристського табору на VII Всесвітньому фестивалі молоді.

Число прихильників спортивного самодіяльного туризму невпинно зростало. Але восени у громадському керівництві київського туризму стали проявлятися неузгодженість дій, суперечки. Ці чвари розкололи президію, зробили її непрацездатною, що призвело до її повного переобрання у жовтні 1957 р. Головою київської секції туризму було обрано О. Рувінського, маршрутну комісію очолив С. Коробков, агітаційну – А. Халепо, оргмасову – Л. Хозін, кваліфікаційну – Ю. Козуб. Між тим умови роботи міської секції туризму залишалися складними. Не було постійного приміщення ані для президії, ані для підкомісій. Незважаючи на те, що туризм гідно заявив про себе у фізкультурних колах Києва, в місті впродовж тривалого часу не було єдиного організаційно-методичного туристського центру.

Куратором туризму та альпінізму у міському Спорткомітеті у той час знову було призначено досвідченого туриста, людину дуже “пробивну”, Миколу Яковича Резнікова, який перед тим на кілька років відходив від цієї діяльності. Його поява змінила ставлення влади до самодіяльного туризму. Для засідань міської секції було виділено приміщення у Клубі Майстрів на стадіоні ім. М. Хрущова (нині – Центральний стадіон). Спорткомітет і добровільні товариства виділяли більш коштів на підготовку розрядників з туризму. Збільшуються дотації на проведення складних походів у віддалені райони СРСР. М. Резніков і сам брав у них активну участь.

При київському Будинку Вчених у тому ж році було створено секцію підводного плавання і туризму, керівником її став Ю. Гогоці, який відійшов від туризму. У 1958 р. відбулося організаційне відокремлення, туристи з установ Академії Наук утворили Клуб туристів Будинку Вчених. Він існує і сьогодні. Першим головою правління клубу обрано Б. О. Горлицького, тоді ще молодого вченого. У наступні роки цю громадську посаду займали інші представники туристського активу. А з 1983 р., коли Будинок Вчених знов почав працювати після багаторічного ремонту, відродився і його Клуб туристів, хоча й дещо змінивши склад своїх членів і напрямок діяльності. Тепер він фактично об’єднує усіх ветеранів київського туризму – “п’ятидесятників” – “шістдесятників”. І знов його очолив Б. О. Горлицький, Майстер туризму, доктор геологічних наук.

1958-1960 рр. у розвитку київського спортивного туризму відзначалися підвищенням якості дальніх походів. Влітку і взимку групи під керівництвом О. Рувінського, Б. Горліцького, Е. Вишневської, М. Нікітенка, О. Кедровського, С. Коробкова, Л. Хозіна та інших долають найскладніші маршрути, відкривають для київських мандрівників нові райони. І характерним є те, що цей самодіяльний туризм до 1963 р. був безаварійний. Певною мірою це, мабуть, забезпечувалось жорсткістю вимог, ретельністю контролю при випуску маршрутною комісією груп у складні походи.

У ці роки такі масові туристські події, як зльоти, вечори, “зіркові” походи по Київщині, з подачі міської секції висвітлені засобами інформації – пресою, радіо – використовуються для пропаганди туризму. Ось, наприклад, як повідомляла у 1959 р. про один з таких “заходів” “Київська правда”: “Готуючись до літнього сезону, київські туристи провели у святкові травневі дні міський туристський зліт. Окрім киян у ньому взяли участь команди Москви та Дрогобича, а також представники Ленінграду та Воронежа. Після урочистого параду Хрещатиком сотні туристів зібралися на приміському вокзалі й звідти двома групами вирушили до станції Боярка та Малютинка. Старт було дано пізно увечері 1 травня. Перемогу в складних змаганнях з орієнтування здобули команди Політехнічного інституту та Державного університету. В естафеті перемогла команда тресту “Київелектромонтаж”. Головним суддею змагань був О. А. Рувинський”.

У 1959 р. відбулася реорганізація, спрямована на подальшу демократизацію керівництва спортивним і фізкультурним рухом. Було утворену Всесоюзну раду спортивних товариств і організацій СРСР і аналогічні Ради в республіках, краях, областях. При ній було створено Всесоюзну федерацію туризму, а також підвідомчі республіканські федерації. На установчому пленумі Федерації туризму УРСР 10 лютого 1960 р. головою її Президії було обрано В. В. Никольського, а його заступником С. В. Коробкова. Вони ж увійшли до складу Ради Всесоюзної федерації туризму.

Туристський рух хоча й набирав сили, проте темпи його зростання залишалися незадовільними і на початку 1960-х pp. Це відзначив у своїй постанові ІІІ пленум київської обласної Ради профспілок, що відбувся 5 жовтня 1960 р. У ній йшлося про необхідність “добитися збільшення числа учасників туристських секцій у 1960-61 pp. у 2 рази, організувати на базі палаців і будинків культури туристські клуби на громадських засадах; організувати при палацах і будинках культури, клубах, спортбазах пункти прокату туристського спорядження, вирішити питання про створення спортивно-оздоровчих і туристських таборів”. Було також затверджено план створення туристських клубів, пунктів прокату та спортивно-туристських таборів.

На кінець 1960 p. у Києві налічувалось декілька тисяч спортсменів-туристів. Взимку та влітку тисячі киян вирушали у вихідний день у спортивні туристські походи за місто, влаштовували прогулянки на шлюпках або на лижах. Лише туристською секцією обласної ради ДСТ “Авангард” у 1960 p. було проведено понад сто походів вихідного дня трудівників різних підприємств міста, в кожному з яких взяли участь від 20 до 50 осіб. На підприємствах, в установах і навчальних закладах працювали 144 туристські секції, у роботі яких брали участь 2200 чол. Найкрупнішими з них були: з-д “Арсенал” – 250 чол., п/с 11 – 120 чол., з-д Артема – 120 чол., Політехнічний інститут – 300 чол., Київелектромонтаж -100 чол., Держуніверситет – 200 чол., АН УРСР – 400 чол. і т. д.

Туристські секції міста й обласних рад ДСТ кожного спортивного сезону проводили змагання з туристської техніки та орієнтування. Лише в I960 р відбулося 8 змагань, в яких взяли участь туристи 114 секцій підприємств і закладів міста. Секції заводу “Арсенал”, п/с 11 та інші, а також Клуб туристів АН УРСР при Будинку Вчених регулярно організовували вечори, перегляди фільмів і слайдів про туризм.

МКК, що працювала при міській секції туризму, консультувала учасників туристських походів, перевіряла та затверджувала маршрути їх подорожей. За час зимово-літнього періоду 1960 р. туристи Києва здійснили близько 80 пішохідних, лижних і водних багатоденних категорійних самодіяльних походів, в яких взяло участь близько 500 чол. Ці походи мали як оздоровче, так і пізнавальне значення. Деякі групи виконували завдання різних науково-дослідних інститутів АН УРСР.

З ініціативи туристського активу міста було створено самодіяльні туристські табори в Криму та на Кавказі, де влітку 1960 р. побувало близько 400 чол. Ці значні успіхи розвитку туризму в Києві та області було досягнено завдяки ентузіазму туристського активу, який повністю на громадських засадах організував походи, змагання; інструкторські семінари забезпечували роботу секцій.

Міська секція туристів спрямовувала роботу туристських секцій колективів фізкультури. Між тим жодна профспілкова чи спортивна організація міста, незважаючи на постанову ІІІ пленуму Обласної ради профспілок, не займалася по-справжньому питаннями розвитку самодіяльного туризму. Роль профспілкових і спортивних організацій у кращому випадку зводилася лише до виділення деяких коштів на проведення походів. Що ж до організації баз і пунктів прокату, виділення приміщень для проведення занять з загальної фізичної підготовки, забезпечення методичною літературою, маршрутними документами, то ці питання ніяк не вирішувалися.

Усі ці проблеми обговорювалися 28 жовтня 1960 р. на об’єднаному засіданні міської та обласної секцій, спільно з головами найбільших туристських організацій Києва. Відмічалося, що відсутність системи управління розвитком масового туризму, матеріальної бази та можливості проводити організаційну, навчальну роботу в нормальних умовах, призводить до спрощення її форм, причому жива робота підмінюється непотрібними засіданнями. Відсутність штатних працівників-організаторів самодіяльного туризму також є негативним моментом, тому що громадськість не має змоги приділяти достатню увагу та час організаційній роботі. Проаналізувавши ситуацію, що склалася у самодіяльному туризмі, учасники засідання підготували й ухвалили лист “Про стан туризму в Києві” на ім’я голови Української республіканської ради професійних спілок. У листі акцентувалася увага на тому, що правильним виходом з існуючого становища було б створення міського клубу туристів при ТЕУ (туристсько-екскурсійному управлінні) з постійним штатом.

Поки посадові особи намагалися вникнути в ситуацію, вищезгадані недоліки в організаційній структурі самодіяльного туризму давалися взнаки у масштабі усієї країни. Значно зросла аварійність. І керівні органи обрали найпростіший шлях вирішення цієї проблеми.

17 березня 1961 р. з’явилася Постанова секретаріату ВЦРПС (протокол № 8, п. 34) “Про серйозні недоліки в організації дальніх туристських походів”, в якій вказувалося: “Заборонити профспілковим організаціям і спортивним товариствам організовувати та проводити, з метою виконання туристами спортивних нормативів, дальні туристські походи у малонаселені райони”. А також “переглянути правила організації туристських походів, підсиливши в них вимоги до комплектування груп, затвердження маршрутів, перевірки готовності туристів, контролю за проведенням походів, передбачення дієвих засобів, що забезпечують безпеку маршрутів”. Нормативи з туризму було виведено з Єдиної спортивної класифікації СРСР. Цією ж постановою було ліквідовано федерації та секції туризму при ДСТ Союзу спортивних товариств і організацій. Київська туристська секція в цей період припинила своє існування майже на два роки. Але продовжувала працювати МКК, що являла собою консультативний базовий центр. Очолював її до 1961 р. С. Коробков, а потім В. Смирнов.

Як наслідок цих заборонних заходів у самодіяльному туризмі намітилася тенденція до активного самостійного подорожування. Про її небезпечність федерації туризму, досвідчені туристи попереджували заздалегідь, але “зверху” на це уваги не звернули. З’явилися численні “дикі” групи, які вирушали мандрувати там, де їм заманеться, незважаючи на відсутність у багатьох з них необхідного спортивного досвіду, картографічного матеріалу, спеціального спорядження тощо. Почастішали звернення батьків і родичів, адміністрації навчальних закладів, підприємств у місцеві органи віддалених районів з проханням про організацію пошуково-рятувальних робіт для рятування зниклих груп і окремих туристів. З’явилися тривожні публікації у центральній пресі.

Усе це спонукало владу вже через короткий час після непередбачливих адміністративних дій знову звернутися до питань розвитку самодіяльного туризму. З’явилася постанова Президії ЦР Союзу спортивних товариств і організацій СРСР “Про покращення організації самодіяльного туризму та підготовки туристських кадрів” (протокол № 17 від 7 грудня 1961 р., п. 3). У ній вказувалось, що “Ради Союзу і ДСТ послабили роботу з туризму, усунулися від роботи з туристською громадськістю, фізкультурні організації не встигають за ростом туристського руху в країні, не забезпечують дієвого контролю й керівництва туризмом…”

Щоб здійснювати цей контроль, необхідно було взяти на себе організаційні справи в галузі самодіяльного туризму. Виходячи з цього, Центральна рада Союзу ухвалила зобов’язати ради Союзу та ДСТ вжити заходів щодо організації нових туристських секцій, таборів, баз, клубів. Підкреслювалося також, що слід “звернути особливу увагу на підготовку та проведення походів вихідного дня і самодіяльних подорожей, підготовку інструкторів з туризму, керівників подорожей та інших туристських кадрів”. Незабаром було прийнято нову постанову Президії ВЦРПС від 20 липня 1962 р. “Про подальший розвиток туризму”, що спрямовувала туристський самодіяльний рух у русло громадського життя. У постанові визнавалася невідповідність існуючої структури управління туризмом у профспілках завданням масового туристського руху. Критикувався слабкий зв’язок туристсько-екскурсійних управлінь (ТЕУ) з профспілковими та комсомольськими організаціями, радами ДСТ, радами Союзу спортивних товариств і організацій, туристськими секціями колективів фізкультури.

Визнавався той факт, що ТЕУ працювали у відриві від широких туристських мас, слабо знали їх потреби. У зв’язку з цим рішенням ВЦРПС реорганізовувалися центральні, республіканські, крайові та обласні туристсько-екскурсійні управління у центральні, республіканські, крайові та обласні ради з туризму. Радам країв і областей, де були відсутні ТЕУ, рекомендувалося організувати ради з туризму на громадських засадах. Підкреслювалася актуальність і необхідність створення у містах і районах клубів туристів для проведення організаційної та навчально-методичної роботи. Вперше було затверджено типове положення про міський (районний) туристський клуб. Також було введено в дію “Правила організації туристських подорожей на території СРСР”, всі подорожі поділено в залежності від складності на п’ять категорій, замість колишніх трьох. Затверджено нові класифікаційні нормативи з туризму: “Турист СРСР”, “Турист СРСР ІІІ ступеня”, “Турист СРСР ІІ ступеня”, “Турист СРСР І ступеня” та “Майстер туризму СРСР” (першим у Києві це звання одержав Б. Горлицький). Прийняті постанови, з одного боку, сприяли створенню розгалуженої управлінської структури, ставило під постійний контроль самодіяльний туризм, регламентувало його діяльність, а з другого – дали якісний поштовх його розвитку: розбудовувалась туристична інфраструктура, збільшувалась кількість клубів тощо.

У березні 1963 р. рішенням Української ради з туризму в Києві створено міський туристський клуб республіканського підпорядкування, а восени 1963 р. його передано у відання Київської промислової обласної ради профспілок. Клубу було затверджено такі штати: 1 інструктор, 1 бухгалтер і 1 комірник; через рік додано штатну одиницю старшого інструктора. Клубу було виділено дві кімнатки загальною площею 30 кв. м у приміщенні, що належало обласній раді ДСТ “Буревісник” (вул. К. Маркса, тепер – архітектора Городецького, 12) і передано Київську базу прокату туристського спорядження. Фактично, користуватися цим клубом для роботи з туристами можна було лише у вечірній час.

На І міській туристській конференції було обрано правління клубу, що складалося з 15 осіб. Першим головою його правління було обрано С. В. Коробкова (1963-1965), першим старшим інструктором клубу став А. Т. Халепо (1963-1965), першим інструктором Б. С. Лещинер (1963-1965). Потім до 1978 р. головами правління клубу обиралися Ю. М. Єфименко (1965-1967), В. Г. Коструба (1967-1969), Г. М. Ремньов (1969-1971), Ю. Я. Клейнер (1971-1979). Старшими інструкторами в різні роки працювали Б. С. Лещинер, Г. М. Ремньов, М. Д. Наместник, В. П. Жук, В. Г. Висневський, В. Світанько, Т. І. Крапівнікова. Професіоналізм та особисті якості цих людей відіграли значну роль у діяльності Київського міського клубу.

Після створення у місті районних туристських клубів до складу правління було введено голів районних клубів. У діяльності правління практикувався принцип колегіального керівництва.

З 1963 по 1965 р. у Києві діяла створена згідно постанови Президії ВЦРПС обласна Рада з туризму на громадських засадах, підвідомча Облсовпрофу. Її очолював Анатолій Трохимович Халепо, одночасно з виконанням обов’язків старшого інструктора міського клубу. Йому належало право підпису фінансових документів клубу. Таке “двовладдя” збереглося і надалі – правління клубу на чолі з його головою діяло на громадських засадах, приймало рішення щодо туристських заходів, але печатка і підпис були прерогативою старшого інструктора (а у 1980-ті роки – директора) міського клубу туристів.

Під час чергової реорганізації керівництва туризмом в СРСР у 1965 р. були створені штатні Ради з туризму і екскурсій, що увібрали в себе усі напрями цієї роботи, в першу чергу, господарчі, зв’язані з плановим туризмом, яким займалося раніше ліквідоване тепер ТЕУ (Туристсько-екскурсійне управління профспілок). Йому належали турбази, в тому числі і Київська на вул. Енгельса, 6 (тепер – Лютеранська). Вона з допомогою членів міської секції туризму, потім – клубу туристів проводила для колективів фізкультури платні походи вихідного дня по мальовничих місцях Київщини, а також видавала туристські плакати, буклети з описами маршрутів.

Коли почалася реорганізація, після певних суперечностей з туристською громадськістю, що відмовилася обрати на посаду голови Облради рекомендовану некомпетентну людину (інструктора Облсовпрофа), було досягнено згоди, і головою Київської обласної ради з туризму і екскурсій став Валентин Семенович Петровський, професійний спортивний керівник, до того – голова київської Облради ДСТ “Спартак”. Він пропрацював дванадцять років, сприяв розвитку самодіяльного туризму і залишив по собі у київських туристів лише добрі спогади.

Районні клуби туристів за рішенням Київського облсовпрофа почали створюватися у 1964 р. До того в місті вже існували створені на громадській основі, крім “старого” клубу Будинку Вчених, клуб туристів “Романтик” (голова правління – Ю. Флінк), що працював у приміщенні Будинку вчителя, на пл. Жовтневої революції (нині – Майдан Незалежності) і клуб туристів “Ентузіаст” (голова О. Сандомірський) у приміщенні клубу працівників мистецтв на вул. Леніна (нині – Богдана Хмельницького). Усі ці клуби мали свій сталий актив, організовували походи, брали участь у міських масових туристських заходах. На основі “Романтика” пізніше було оформлено Печерський районний клуб туристів, що працював у контакті з райкомом комсомолу, проводив навчальну роботу, силами свого активу відремонтував клубну базу прокату тур. спорядження. У цьому клубі було видано ротапринтним способом одну з перших у Києві “самвидавівську” збірку туристських пісень (складачі – А. Куцин і Ю. Флінк), майже повністю реквізовану відповідними органами. У 1999 р. А. Куцин відтворив це видання на радість ветеранів київського туризму.

Добре було організовано роботу у Залізничному районному клубі туристів (гол. Л. Полтавський), завдяки чому в ній брали участь любителі походів з інших районів міста. Клуб туристів Будинку Вчених було перетворено на клуб туристів Ленінського району, але при цьому він зберіг свою академічну основу. Якщо на початку 1960-х років його діяльність мала переважно агітаційно-пропагандистський характер, то пізніше, з приходом до керівництва ним А. Святського, в ній значно посилився спортивний напрям, було проведено багато складних походів і експедицій, підготовлено кількох Майстрів спорту з різних видів туризму.

Усього на 1965 рік у Києві було створено 9 районних туристських клубів. На початку для організації деяких з них міськклубом направлялись у повному складі випуски окремих навчальних груп із школи туризму на чолі з їх інструктором. Інколи це себе виправдовувало (у Залізничному, Подільському районах), але частіше такі клуби були недовговічними. Їх засновники не були мешканцями цих районів, не мали зв’язку з колективами фізкультури і підтримки райкомів комсомолу. Постійного свого приміщення вони не мали, збиралися “вузьким колом” у якомусь закріпленому за ними відомчому клубі або Палаці культури. Деякі районні туристські клуби впродовж 1960-70-х рр. виникали і “згасали” по декілька разів. Життя доводило, що “зверху”, одним лише наказом, не підкріпленим матеріально (приміщення, спорядження, кошторис) жоден туристський клуб життєздатним не може бути. Так було і так є, але, на жаль, це ясно лише самим туристам.

Зі створенням київського міського клубу у першій половині 1960-х років значно збагачуються види київського туризму і форми туристської роботи. Зароджується і починає бурхливо розвиватися водний туризм. Колись це були нечисленні шлюпочні походи лише по Дніпру і Десні. Тепер походи на легких розбірних байдарках (“Ладога”, пізніше – “Салют” та ін.) дозволяють швидко освоювати малі річки Київщини та прилеглих областей. Навчально-тренувальні збори водних туристів по Південному Бузі, в Карелії тощо. дають технічні навички, уміння подолання маршрути із складними порогами. Київські команди водників поступово стають найсильнішими у республіці, починають займати високі місця на всесоюзних змаганнях. У це зробили значний внесок такі ентузіасти водного туризму як Г. Ремньов, В. Юровський, Ф. Поремський, В. Коструба, Г. Воспітанніков , М. Васильєв, Г. Ілліна та багато інших київських туристів, що очолили розвиток водного туризму в Україні.

Цей вид туризму з часом усе різноманітнішав. Ширше починають практикуватися складні комбіновані пішо-водні маршрути зі сплавом на плотах, цільнодерев’яних або на автомобільних камерах. Такий сплав по річках Сибіру і Далекого Сходу активно використовують групи клубу туристів Будинку Вчених, клубу “Медик”. Поступово байдарки починають витіснятися на складних маршрутах гумовими надувними плотами (типу – “ЛАС” тощо.), більш безпечними на порогах.

У другій половині 1960-х і далі частина “старих” туристів “п’ятидесятників” відходить від спортивних походів і прилучається до водно-“сімейного” туризму. На спокійних річках і озерах Європейської частини СРСР усе частіше з’являються флотилії байдарок, в яких разом з батьками подорожують їх діти, набуваючи змалку туристського досвіду. Так починають народжуватися туристські династії.

При міському клубі створюється секція спелеотуризму. Під керівництвомВ. Рогожнікова, а пізніше і Т. Крапівникової. проводяться тренувальні заняття на місцевості й у київських печерах. Організуються експедиції для пошуку і дослідження підземних порожнин на Тернопільщині, у Криму, Середній Азії. До цього залучається і багато здібної молоді, з якої виросли відомі спелеологи.

У 1960-ті рр. і пізніше значного розвитку набуває клубна секція походів вихідного дня. Такі походи за повідомленнями в міських газетах, об’явами по місцевому радіо залучали до активного відпочинку багато людей різного віку, іноді досить похилого. Серед ентузіастів цього напрямку масового туризму виділялися інструктори Л. Шифрін, І. Броска, Н. Рубашов та ін. На допомогу любителям недільних походів, туристським організаторам у клубі розроблялися і видавалися схеми з описами коротких маршрутів по Київщині у вигляді буклетів, афіш. Автором багатьох таких матеріалів була Майстер спорту з туризму Наталя Миколаївна Горбунова, великий знавець туристских можливостей України.

Коли у 1965 р. туризм було повернено в Єдину всесоюзну спортивну класифікацію, Президія Центральної ради з туризму своєю постановою від 16 листопаду 1965 р. затвердила нові “Правила організації самодіяльних туристських подорожей на території СРСР”, “Інструкцію про порядок присвоєння спортивних звань і розрядів з туризму”, “Положення про туристські маршрутно-кваліфікаційні комісії”. Ці документи і матеріали надали нового імпульсу для розвитку самодіяльного спортивного туризму. Добровільні спортивні товариства ввели планові кількісні показники підготовки розрядників і Майстрів спорту з туризму, знову, як колись, з’явилася можливість якихось асигнувань для проведення складних походів, що тепер одержали офіційну назву “подорожі”.

Після створення Київської міської ради з туризму з новообраним головою та затвердженим штатом і Київський міський клуб на громадських засадах теж змінив свій статус на клуб профспілкового підпорядкування. Київський міськвиконком виділив для клубу приміщення по вул. Ірининській, 7. А ще через рік, у 1966 р., по вул. Репіна, тепер – вул. Терещенківська, 13, було організовано клубну базу прокату туристського спорядження.

У нових умовах значно поліпшила свою діяльність міська маршрутно-кваліфікаційна комісія (МКК), якою протягом кількох років керував М. Лебедєв. Його невдовзі змінив Д. Калеко, що працював на цій відповідальній громадській посаді понад 10 років і навів у діяльності МКК чіткий порядок. Поступово деякі повноваження одержали і кілька МКК, створені при відомчих туристських клубах. Але вони випускали групи на маршрути не вище ІІ категорії складності (при наявності п’яти категорій).

Велику допомогу київським туристам при підготовці складних походів і подорожей почала надавати новостворена штатна бібліотека міського турклубу, в якій крім книжкового фонду спеціальної літератури почали накопичуватися звіти туристських груп про пройдені маршрути з цінним картографічним матеріалом. Фонд цих звітів поповнювався головним чином за рахунок звітів, одержаних республіканською МКК з усієї України. Матеріалами цих звітів користувалися і консультанти київської МКК.

Активізація туризму після проведення реорганізаційних заходів дала відчутні наслідки. На початку 1970-х рр. у Києві були вже Майстри спорту і Кандидати в майстри спорту з усіх видів туризму, в той час як до 1965 р. ці звання отримали лише три київські туристи.

Однією з основних задач міського і районних туристських клубів у 1960-1970-х рр. була підготовка туристських кадрів для колективів фізкультури. Для навчальної роботи на зборах і семінарах, керівництву групами в туристських таборах потрібні були інструктори. Спочатку міська секція туризму, а потім і клуб туристів використовували будь-яку можливість для реалізації цієї задачі, направляючи на республіканські і всесоюзні збори своїх активних туристів. Але такі навчальні заходи усі потреби не задовольняли. Тому у 1962 р. групою ентузіастів на чолі з Юрієм Івановичем Козубом було організовано на громадських засадах Київську школу туризму. У наступні два десятиліття нею керували О. Житницький, С. Коробков, М. Наместнік. Задовольняючи потреби розвитку туризму, школа туризму щорічно потроху збільшувала набори, відкривала свої філії при відомчих туристських клубах. Якщо у 1963 р. в ній було підготовлено 30 чол., у 1965 р. – 53 чол., у 1966 – 186 чол., у 1968 р. – 233 чол., то у 1977 р. – вже 647. Згідно даних офіційної статистики за 1978 рік, кількісне співвідношення усіх підготовлених туристських кадрів (тур. організаторів, керівників походів і інструкторів) і тих, хто займається туризмом, складало пропорцію 1:22 (див.: Сведения о развитии самодеятельного туризма в республике по состоянию на 1.01.1979 р.). У 1980-ті рр. Київська міська рада з туризму і екскурсій передала керівництво цією школою штатним працівникам, які до того до самодіяльного туризму були непричетні. Повністю припинила своє існування школа туризму разом з ліквідацією Київського міського клубу туристів у 1991 р.

У цьому короткому нарисі фрагментарно показано лише деякі сторінки історії розвитку самодіяльного туризму у Києві з повоєнних років до початку 1970-х. Залишилось мало документів. Переважно це матеріали особистих архівів і спогади людини, яка була причетна до багатьох згаданих подій. Наступні матеріали повинні доповнити і дещо конкретизувати те, що описано тут.

Отож, гортаючи сторінки історії вітчизняного туризму, переймаючись внутрішньою енергією та ентузіазмом, щирою відданістю справі самодіяльного туризму його ветеранів, з’являється переконання, що і в теперішній складний для туризму час самодіяльний, активний туризм знайде свій розквіт та відродження у нових сучасних формах. На вивченні здобутків і недоліків, помилок минулого необхідно будувати прийдешнє!

С. В. Коробков

ПЕРВЫЙ ПРЕЗИДИУМ КИЕВСКОЙ ГОРОДСКОЙ СЕКЦИИ ТУРИЗМА

Из тех, кто когда-то, в далеком уже 1953 году оказался в составе первого президиума городской секции туризма, в современном киевском туризме остался лишь я, уже последний. Это обязывает меня, используя сохраненную старую тетрадь протоколов наших заседаний, взяться за эти воспоминания.

Толчком к активизации работы по развитию массового спортивного туризма на Украине вообще, и в Киеве в частности, явилась критическая передовая статья “Дорогу туризму” в центральном республиканском партийном органе – газете “Правда Украины” 15 августа 1953 года. В ответ на нее Укрсовпроф в постановлении своего Президиума признал, что, несмотря на наличие в республике условий, способствующих массовому развитию всех видов туризма, в подавляющем большинстве коллективов физкультуры туристские секции до сих пор не созданы, плохо организована подготовка значкистов “Турист СССР”, разрядников и общественных инструкторов по туризму. К Министру здравоохранения республики, в чьем ведении в результате очередной реорганизации оказалось Управление по физической культуре и спорту, была обращена просьба об усилении помощи спортивным обществам в развитии массового туризма, особенно в организации местных туристских маршрутов, путешествий и сдачи норм на значок “Турист СССР”. Вероятно, следствием всего этого и стал Приказ № 17 по Управлению, которым обязывалось включить спортивные мероприятия по туризму в республиканский план-календарь на 1954 год, а в областях и городах соответствующим спортивным органам:

создать областные и городские секции туризма и установить тесный деловой контакт с профсоюзными организациями, ДСО и комсомолом;

в годовые отчеты включить данные о подготовке значкистов “Турист СССР” и разрядников по туризму;

больше внимания уделять вопросу повышения спортивного мастерства туристов, для чего включать в план проведение самодеятельных туристских походов высших категорий трудности и др.

В ходе реализации всех этих документов 24-25 октября 1953 года состоялся Пленум республиканской секции туризма, посвященный проблемам развития самодеятельного туризма на Украине. Одним из его рабочих решений стало постановление о прекращении руководства туристской организацией Киева непосредственно Президиумом республиканской секции.

На 16 ноября назначили собрание туристского актива города, посвященное этому вопросу. Я, студент четвертого курса КГУ, незадолго перед тем прошел обучение на республиканском семинаре инструкторов, активно водил походы по Киевщине и был направлен на это собрание в составе представителей университетской секции. Собралось нас в помещении городского спорткомитета человек 30.

Вел собрание Сергей Степченко, член Президиума республиканской секции, председатель ее маршрутной комиссии, который и потом несколько лет курировал Киев. На повестку дня вынесли два вопроса:

Информация о решениях Пленума республиканской секции и задачах Киевской городской секции по их выполнению.

О формировании Президиума Киевской секции туризма.

В этот Президиум открытым голосованием избрали 9 человек, но двое очень скоро “отсеялись” и практически мы работали всемером. Председателем единогласно избрали Алика Исерлиса, деятельного туриста, которого я раньше не знал, т. к. в городских мероприятиях не участвовал, его заместителем – Веру Кирилину, работавшую в городском Дворце пионеров, авторитетного руководителя в городском детском туризме. Председателем городской маршрутной комиссии стал Дима Галускин, студент КПИ моего возраста, с ним я уже встречался в походах. И, неожиданно, выдвинут был я. Мне предложили возглавить агитационную комиссию. В этом, вероятно, сыграло роль то, что я учился на философском факультете. На робкое мое возражение, что я совсем не представляю себе, чем я должен заниматься, мне заявили – “Все здесь такие, будем учиться на ходу, решать коллективно, а ты готовишься стать идеологом, тебе даже должно быть легче!” Пришлось согласиться. Председателем организационной комиссии избрали Тимошкину, кажется, кадрового профсоюзного работника, ее я совершенно не помню, вероятно – “по делам ее!” Ответственным секретарем стала Люба Вольфовская, наша университетская “кадра”, выпускница филфака. В состав маршрутной комиссии вошла еще Инна Подлесная, но ее я тоже забыл, вероятно в туризме она не была активной, “походники” все запомнились.

Разошлись поздно, договорившись, что встретимся через неделю, представив для обсуждения проекты планов работы. Вот так меня закрутило почти на 30 лет беспрерывной туристской общественной работы. Я думаю, что вместе с самими походами, инструкторской работой она в значительной мере сформировала мой характер, многому научила.

Над разработкой своего первого в жизни плана я просидел несколько вечеров. Помню, что сначала он получился огромным, из нескольких десятков пунктов. Показал друзьям, говорят – это не годовой план, а целая программа, и не на один год, сокращай, конкретизируй, тебе же придется организовывать выполнение всего этого! Сократил и понес, ожидая критику. Но на очередном заседании план работы агитационной комиссии был “принят единогласно” (как гласит протокол № 2), что меня удивило. Правда, реализация некоторых его позиций действительно растянулась на несколько лет.

Привожу его по тексту дословно.

Агитационная работа (1953/54 гг.)

Издать и разослать на места листовки о подготовке к зимнему туристскому сезону.

Подготовить издание сборника маршрутов для 1-2-3-дневных походов (под Киевом).

Подготовить туристский вечер.

Добиться рассмотрения вопроса о туристской работе в городе на заседании Бюро ГК ЛКСМУ.

Провести конкурс на лучшую постановку агитации по туризму.

Информация о туристских мероприятиях для периодической печати.

Наладить регулярную переписку с секциями других городов УССР и Союза.

Провести агитационную комбинированную туристскую эстафету по городу.

Поднять вопрос о создании городского клуба туристов.

Помощь в организации и проведении совместных вечеров, соревнований и т. д. различных туристских коллективов.

Вспоминая о работе нашего президиума, следует отметить, что все его заседания, проводившиеся еженедельно в помещении городского сектора физкультуры и спорта (предшественника спорткомитета), были открытыми. Без приглашения сюда приходили все желающие. Это продолжалось до 60-х годов, когда появились клубы туристов. В условиях немногочисленности секций, сравнительно узкого еще актива такая практика себя очень оправдывала. В ходе широкого обсуждения вопросов вносились полезные предложения, рождались инициативы, привлекались новые люди. Так, например, уже на втором заседании, когда заинтересованно обсуждался проект плана маршрутной комиссии – цитирую протокол: “Ученик 9 класса 25 школы Маянский внес дополнение: включить в план маршрутной комиссии проведение туристских мероприятий для школьников”. Это и другие предложения были поддержаны, а Маянский после окончания института активно работал в детском туризме.

Какими вопросами мы занимались и коллективно решали в первый год нашей деятельности?

По представлению маршрутной комиссии почти на каждом нашем заседании рассматривали один из таких вопросов, как:

выпуск групп в походы и утверждение их результатов;

присвоение спортивных разрядов, в основном ІІІ-х, реже ІІ-х;

о выделении руководителей походов для коллективов, где нет туристов, имеющих достаточный опыт;

о присвоении инструкторских званий;

об утверждении состава комиссий по приему зачета теоретического курса на значок “Турист СССР”;

о проведении городского семинара младших инструкторов;

об утверждении комиссии по перерегистрации инструкторов туризма;

о полученных разъяснениях по разрядным требованиям.

По организационным вопросам прошли

утверждение плана-календаря городских спортивных мероприятий на 1954 год;

об оказании помощи некоторым коллективам ф/к и организациям по созданию у них туристских секций;

о подготовке собрания городского туристского актива;

о направлении членов президиума и активистов для проверки некоторых секций туризма;

ознакомление с приказом Управления по физической культуре и спорту от 14 января 1954 года о ликвидации недостатков в развитии туризма и мерах по его дальнейшему развитию;

о годовых отчетах туристских секций.

По линии моей агитационной комиссии рассматривались вопросы:

о массовых агитационных походах в Переяслав-Хмельницкий, посвященных 300-летию воссоединения Украины с Россией;

о подготовке городского туристского вечера с торжественной частью, награждением за лучшие походы, светогазетой и художественной самодеятельностью;

о подготовке к слету киевских туристов;

о результатах обращения в газету и Киевский горисполком по вопросу создания городского клуба туристов.

Эти формулировки я выписал, пересмотрев потрепанную тетрадь протоколов 53-54 годов, перенесясь памятью в ту атмосферу поисков путей и средств подъема нашего самодеятельного туризма, который начал зримо проявляться в городе, по-моему, только начиная с 1957-58 годов. Туризм взрослел вместе с нами. Именно тогда стали создаваться новые секции на крупных промышленных предприятиях, в научно-исследовательских и других учреждениях, куда пришли наши активисты, выпускники КПИ, университета, медицинского и сельскохозяйственного институтов. “Пятидесятники” на многие последующие годы стали движущей силой туристской организации города, а позже и республики, возглавляли общественные комиссии, секции, клубы, расширяли “географию” походов, повышали их сложность и качество. Это оставшиеся работать в Киеве или вскоре в него возвратившиеся “капеишники” – Вячеслав Абрамов, Михаил Аврутис, Елена Бибик, Элла Вишневская, Виталий Горобец, Юрий Ефименко, Давид Калеко, Олег Кедровский, Вячеслав Лизунов, Тамара Мищенко, Алексей Нечай, Николай Никитенко, Александр Рувинский, Валентина Садовенко; университетские – Елена Гордиенко, Борис Горлицкий, Георгий Дядюша, Лидия Киприанова, Адольф Кондрацкий, Инна Майко, Галина Пашкевич, Анатолий Халепо; медики – Людвиг Кейсевич, Константин Мацыков, Евгений Баглей, Леонид Никишин. Было и много других, не упомянутых мною молодых специалистов-туристов, либо отошедших позже от активной общественной работы в киевском туризме, либо проявившихся в ней только в 60-е годы, что уже за пределами описываемого здесь периода.

…. Разбирая свой туристский архив, я недавно наткнулся на забытый материал, показывающий мою попытку реализовать одну из позиций плана агитационной комиссии в апреле 1954 года, и чем она закончилась.

Пожелтевшие листки из ученической тетради. Черновик текста. Заглавие “Где собраться туристам?”. Дальнейшее привожу дословно:

“Этот вопрос можно часто услышать в Киеве. Один из наиболее крупных городов Советского Союза, столица Украины до сих пор не имеет клуба туристов. Туризмом у нас занимаются люда всех возрастов и профессий, от юных пионеров до убеленных сединами доцентов. Самый массовый и увлекательный, этот вид спорта вырабатывает целый ряд необходимых человеку волевых качеств и полезных навыков, имеет большое прикладное значение. С котелком и палаткой, зимой и летом, пешком, на лыжах, в лодках и на велосипедах, туристы проходят, проплывают, проезжают многие сотни километров, проникают в самые отдаленные уголки нашей Родины. И вот, готовясь к путешествию, выбирая, разрабатывая маршрут, перед каждым из туристов встает необходимость изучить карту, снять с нее схему маршрута. Он хочет поговорить с людьми, в этих регионах уже побывавшими, посмотреть фотоальбомы по этим местам, проконсультироваться со специалистом-географом. Осуществить все это можно только в туристском клубе, центре туристской работы в городе. А его-то в Киеве и нет.

Возвращаются группы из далеких и сложных путешествий. Вполне естественен интерес, с которым прослушал бы общественный туристский актив и все желающие волнующий рассказ участников обо всех трудностях, встретившихся на их пути, о всем новом, что увидели они, что узнали от местных жителей. И не одного “новичка”, может зашедшего сюда даже случайно, после этих рассказов потянет на зеленые полонины Карпат, в хмурую саянскую тайгу или на голубые озера Карелии… Клуб туристов смог бы развернуть большую агитационную работу за этот прекрасный активный вид отдыха.

Клуб нужен для работы туристского актива городской секции. Что можно сделать в одной небольшой комнате Городского сектора физкультуры и спорта, где по понедельникам вечером собирается президиум городской секции. Если приходят представители низовых коллективов, собираются 12-15 человек, сидят на столах. Тесно. Работа актива по подготовке различных массовых мероприятий очень затруднена. Городской туристский вечер откладывается в течение месяцев, т. к. секция не может найти помещения для его проведения.

Шахматисты имеют в городе несколько клубов, имеют свой клуб радиолюбители, автомобилисты. Так почему же туристы остаются пасынками у профсоюзных и спортивных организаций?”

Этим риторическим вопросом заканчивается сей “документ № 1”. За ним на фирменном бланке газеты “Известия”, отдел писем редакции 22 апреля 1954 г. за № 869230 сообщает (документ № 2):

Уважаемый тов. Коробков!

Присланную Вами заметку напечатать не представляется возможным.Отдел писем “Известий” может направить письмо для принятия мер в Исполком Киевского горсовета. Если не возражаете – сообщите.

Зав. отделом(П. Ильин)

На аналогичном бланке “Известий” от 9 мая 1954 г. (документ № 3):

Уважаемый тов. Коробков!

Ваше письмо направлено в Исполком Киевского горсовета для проверки и принятия мер.

Зав. отделом писем(П. Ильин)

Документ № 4

Зав. сектором физкультуры и спорта тов. Кульчицкому С. В.

Копия: гр. Коробкову С. В.

Исполком городского Совета депутатов трудящихся направляет Вам заявление гр. Коробкова С. В., поступившее из редакции газеты “Известия” по вопросу организации туристского клуба.Прошу рассмотреть заявление гр. Коробкова С. В. и дать свое предложение Исполкому Горсовета для ответа редакции.

Зам. Председателя ИсполкомаКиевского городского Совета депутатов трудящихсяН. Келина

И последний, документ № 5 на бланке Киевского Горисполкома от 10 июля 1954 г.

Редакции газеты “Известия”на № 86-9230Копия: гр. Коробкову С. В.ул. Вышгородская № 85

Исполком Киевского городского Совета депутатов трудящихся сообщает, что предложение гр. Коробкова об организации альпинистско-туристского клуба – правильное.Однако, его организация по Народно-хозяйственному плану (финансирование и штат) не предусмотрено.Предложение об организации альпинистско-туристского клуба будет учтено при составлении народно-хозяйственного плана на последующие годы.

Зам. Председателя ИсполкомаГорсовета депутатов трудящихсяН. Келина

Таким обещанием, вселявшим неопределенные надежды “на последующие годы”, “инстанциями” вопрос был закрыт на девять лет. После многократных последующих обращений туристского актива Киева в различные государственные и общественные органы он был решен лишь в 1965 году, когда Облсовпроф добился предоставления для клуба подвала на улице Ирининской, 7 и выделил финансирование клубных мероприятий. Но, просуществовав 26 лет, в 1991 году Киевским Горсовпрофом клуб туристов был ликвидирован… Все вернулось “на круги своя” и текст приведенного моего письма 1954 года в “Известия” может быть направлен в какую-нибудь руководящую инстанцию и сегодня, притом, без единого изменения. Интересно это, но… грустно!

От заметок о прошлом я нечаянно перенесся в день сегодняшний, когда в организации туризма, и не только его, предстоит все начинать сначала.

Возвращаясь мысленно в пятидесятые годы, вспоминаю, что наши рабочие заседания проходили очень активно, иногда даже бурно. Особенно остро обсуждались вопросы по утверждению категорийности походов, пройденных по Украине, выносимые маршрутной комиссией, ведь от этого зависело последующее присвоение спортивных разрядов. Как пример приведу два случая, когда руководители походов и их “группы поддержки” настаивали на присвоении их маршрутам более высокой категории сложности, чем та, которой они заслуживали по существовавшим тогда требованиям.

Первый – шлюпочный поход на веслах Киев-Каховка группы работников Укрпромсовета (рук. Н. Власов) летом 1953 года. Притязания этой группы поддерживал явившийся на наше заседание внештатный инспектор республиканской секции П. Капацина, убеждавший, что к оценке похода “нельзя подходить формально, что количество дней похода по ненаселенной местности (классификационное требование для оценки маршрутов того времени – С. К.) не является решающим фактором… Поэтому, приняв к сведению всю важность этого похода, агитационную и познавательную, и все же немалую физическую нагрузку, которую несли члены группы, поход этот следует считать походом II категории трудности”.

В развернувшейся дискуссии все подобные доводы были отвергнуты, тем более, что выяснилось – “за шлюпками шел на протяжении всего маршрута сопровождавший их катер”. Поход утвердили как соответствующий первой категории трудности. (Протокол № 4 от 7.12.1953 г.).

Вторая подобная ситуация произошла при рассмотрении вопроса о присвоении второго разряда по туризму студенту КГУ Б. Горлицкому. Один из походов “По партизанским местам Украины и Белоруссии”, проведенный под его руководством, представлялся как маршрут второй категории трудности. Докладывавший Сергей Степченко поставил под сомнение правомерность зачета в качестве требуемого правилами “прохождения четырех дней в ненаселенной местности”, ситуации, при которой группа Б. Горлицкого жила 3 дня на одном месте в лесу и делала лишь отдельные вылазки, и, плюс, один день, когда группа проходила через местность, где было только одно сожженное немцами село и других населенных пунктов не было. Предложение не утверждать данный поход по Полесью как маршрут ІІ категории трудности из-за отсутствия необходимой “ненаселенки” после дискуссии было принято и поход засчитали, как “единичку”, (первой категории трудности). (Протокол № 8 от 29.03.1954 г.)

Помню, что мы часто обсуждали тогда несовершенство действовавшей разрядной системы по туризму, требования которой сужали возможность спортивного роста в республиках и регионах, географически подобных большинству областей Украины. Во-первых, из-за плотности населения, густоты населенных пунктов “ненаселенку” можно было лишь с трудом изыскать в Горном Крыму и в Карпатах. Вторым “тормозом” было требование выполнения на каждый разряд нормативов по зимним, естественно, лыжным походам. В условиях нашей малоснежности, а в южных областях и полного отсутствия зимой снега, это вынуждало всех, желающих совершенствоваться в туристском мастерстве, ехать далеко на север, на Урал или в Сибирь, либо устремляться в близкие Карпаты, не имея при этом никакой горнолыжной подготовки и соответствующего снаряжения. Особенно трудно все это было бедным студентам, а таковыми в середине 50-х было большинство наших туристов. В первом походе туристской сборной Киева зимой 1954 года по традиционному карпатскому кольцу – г. Рахов – Говерла – пос. Ясиня – хр. Свидовец – г. Рахов, в котором мне довелось участвовать и приморозить ноги, на 8 человек у нас были лишь одни окантованные лыжи. Остальное – городские прогулочные “дрова”, полученные на вузовских лыжных базах. И, какие попало, ботинки. О “бахилах” мы тогда и не слыхивали. В группах не было ни одного спального мешка, лишь одеяла различной степени плотности… Это в основном из тех 50-60-х годов остались памятные доски с перечислением имен погибших туристов на подходах и на перемычке хребта между вершинами Говерла и Петрос!

Обо всем этом мы писали, выступали на пленумах Всесоюзной секции, позже – Федерации туризма. Коренные изменения в разрядных требованиях пришли в туризм только в середине 60-х с введением в новую классификацию видовой специализации.

Заканчивая эту часть воспоминаний хочется сказать еще раз о той дружной атмосфере общего дела, которая сплачивала неширокий еще коллектив киевских туристов в пятидесятые годы, поддерживала нашу энергию и веру в будущие успехи того, что стало для многих из нас наиболее интересной частью жизни. Как верны слова Сергея Павловича Королева: “Жить просто – нельзя, жить надо увлеченно!”.

РОЗДІЛ IІ. ЗМАГАННЯ З ТУРИЗМУ.

Б. И. Леви

ТУРИСТСКИЕ СЛЕТЫ И СОРЕВНОВАНИЯ

В 50-70-е годы с ростом популярности и массовости туризма в Киеве все более заметное место наряду с походами занимают туристские слеты и соревнования. Постепенно они становятся неотъемлемой составной частью туризма как специфического общественного явления, сочетающего в себе элементы активного отдыха, спорта и познания.

Ведущую роль в развитии планового (по путевкам) и самодеятельного туризма в послевоенный период играли профсоюзы, рассматривавшие его как действенное средство оздоровления и воспитания трудящихся. Состоявшийся 7 июня 1953 г. в районе Вышгорода слет был организован Киевским облсовпрофом и назван “Первым слетом туристов профсоюзных организаций города Киева”. В его программу кроме показательных выступлений и спортивных игр, пения туристских песен у костра, входили и такие чисто туристские элементы, как движение соревнующихся команд по заданному маршруту (прообраз современных соревнований по ориентированию), состязания по скоростной установке палатки, разжиганию костра, кипячению воды и т. п. Этот слет положил начало проведению в Киеве подобных массовых мероприятий.

В июле 1955 г. на пустынном днепровском острове, где позже был создан киевский Гидропарк, новосозданное Добровольное спортивное общество “Буревестник” при помощи туристского актива провело свой первый областной слет туристов, который был фактически слетом городским, поскольку в других ДСО туризм еще не получил тогда развития, да и не было самодеятельного туризма в области. В туристской эстафете, основе спортивной программы, приняли участие целых … шесть команд – Киевского Госуниверситета, Политехнического института, Гидромелиоративного института (переведенного впоследствии в г. Ровно), Училища прикладных искусств, секцией в котором руководила Н. Н. Горбунова, Академии Наук и средней школы № 122. Фактически выступали представители тех немногих коллективов Киева, в которых туризм развивался силами энтузиастов и имел самодеятельный, спортивный характер. Первое место в этих соревнованиях заняла команда КПИ, второе – КГУ.

В октябре 1958 г. Киевский горспорткомитет и Горком ЛКСМУ провели в районе с. Малютинка соревнования по закрытому маршруту и туристской эстафете среди коллективов физкультуры. Эти городские соревнования были открытыми, т. е. в них могли принять участие любые, не только киевские команды, чем воспользовались команды из Одессы и из Литвы. На так называемом “закрытом маршруте” команды, стартовавшие от Малютинки и Боярки, проходили по описанию с полной выкладкой дистанцию с несколькими контрольными пунктами (КП) и финишировали в лагере соревнований на речке Бобрица (ныне там Бобрицкое водохранилище). В эстафете на следующий день участники преодолевали этапы, имитировавшие различные элементы туристского похода: укладка рюкзака, подъем и спуск по веревке спортивным способом, навесная переправа, через речку по бревну, бег по кочкам, прыжок через ручей, лазание на дерево, постановка палатки.

Аналогичные соревнования прошли и в следующем 1959 году.

Если в 1950-е гг. туристские слеты и соревнования проводились лишь эпизодически, то, начиная с 1960 г., они становятся регулярными и все более массовыми, больше приезжает в Киев команд-гостей.

Постепенно в киевском туристском активе формируется группа энтузиастов, готовящих и проводящих такие мероприятия. Это М. Горностайпольский, М. Аврутис, В. Смирнов, Б. Леви, Н. Лебедев, В. Жук и другие. Многие из них через несколько лет стали ядром организаторов спортивного ориентирования в Украине, судьями и призерами в этом выделившемся из туризма новом виде спорта.

Уже в мае 1960 г. в районе ст. Белки (Мотовиловское лесничество) Киевский городской совет союза спортобществ и Горком ЛКСМУ провели 1-е весенние соревнования туристов Киева по ориентированию. Соревнования были ночными. Команды за 8 часов контрольного времени должны были отыскать наибольшее количество обозначенных на карте контрольных пунктов, оборудованных на местности свечками. Дистанцию команды проходили с полной выкладкой – с рюкзаками, спальными мешками и, конечно, с фонариками. Финишировали на берегу р. Ирпень в 3-х километрах от с. Жорновка.

Кроме “Буревестника” начинают проводить туристские соревнования и другие спортивные общества. Так, в один и тот же день октября 1960 г. состоялись соревнования в разных местах двух ДСО – “Авангарда” и “Спартака”.

В авангардовской программе было командное прохождение за 5 часов двадцатикилометрового заданного маршрута с преодолением ряда препятствий на контрольных пунктах (что подобно кросс-походу в современных соревнованиях). Техника преодоления препятствий судилась штрафными баллами согласно правил соревнований того времени. Спартаковские же соревнования включали две дистанции: ночной закрытый маршрут и полосу препятствий. И в тех, и в других соревнованиях было уже вполне достаточно участников. У “спартаковцев” 15 команд представляли свои туристские секции, не меньше их было и на авангардовских соревнованиях.

И, наконец, в мае 1961 г. Киевский облсовпроф провел первый из ставших впоследствии традиционными ежегодных Слетов туристов Киевщины (слет 1953 года в данной нумерации не учитывается). Спортивная его часть начиналась одновременными стартами команд от Боярки и Малютинки на ночной закрытый маршрут с промежуточным финишем на поляне в районе с. Круглик и продолжилась на следующий день новым закрытым маршрутом в направлении Киева, закончившимся в Голосеево. Там была проведена эстафета – полоса препятствий. В этом чрезвычайно насыщенном спортивными туристскими элементами слете приняло участие около 300 туристов, в том числе команды гостей из Москвы, Ленинграда, Воронежа и Дрогобыча. В закрытом маршруте с одинаковым результатом победили команды КПИ и КГУ, а в эстафете – туристы секции треста “Киевэлектромонтаж” (КЭМ).

Всего с 1961 по 1989 год было проведено 28 слетов киевских туристов (с пропуском 1970 года, когда из-за угрозы холеры летние массовые мероприятия были запрещены).

До XIV слета (1975 г.) наши слеты, проводившиеся Облсовпрофом (Облсоветом по туризму и экскурсиям), именовались Слетами туристов Киевщины. Но после разделения профсоюзов на городскую и областную организации эти слеты стали “Киевскими городскими” и проводились на средства новообразованного Киевского городского совета по туризму и экскурсиям отдельно от слетов туристов области, финансировавшихся Облсоветом по туризму.

Местами проведения слетов киевских туристов обычно выбирались живописные места Киевской области с элементами сложного рельефа. Наиболее популярными были районы с. Малютинка, Боярки, Жорновки, 136-й квартал Мотовиловского лесничества возле р. Унава, с. Круглик и р. Вита, высокие берега р. Тетерев, с. Снитынка, Голосеевский лесопарк и др. Поляну лагеря слета стремились, как правило, найти такую, чтобы от железнодорожной станции или конечной остановки рейсового автобуса до нее можно было дойти не более чем за час – полтора. И лишь один – VII слет в 1967 г. был дальним, выездным, в парке “Александрия” г. Белая Церковь.

Количество участников городских слетов колебалось от 300 до 1000 человек (таким был, например, ХІІ слет в 1973 г. в районе Бобрицких прудов за с. Малютинка). Число же коллективов, выставлявших спортивные команды, доходило до 30. И это иногда уже создавало определенные трудности для судейской коллегии при проведении соревновательной части слета – не хватало светлого времени, а подсчет результатов очень затягивался.

С годами программа слетов, основу которой составляли соревнования по туристской технике и ориентированию, постепенно совершенствовалась, дополнялась. Так называемый закрытый маршрут (командный) сменился на более доступные и простые лично-командные соревнования по ориентированию по выбору или эстафету в заданном направлении. Соревнования по туристской технике вначале проводились в виде эстафеты на полосе препятствий пешеходного туризма. Затем стали включаться этапы других видов туризма (велосипед, байдарка) с индивидуальным или командным прохождением.

С совершенствованием и специализацией туристской техники по видам туризма произошло соответствующее разделение на видовые соревнования.

На XIV слете (1975 г.) уже проводились отдельные соревнования по технике пешеходного, горного (спасработы), водного и спелеотуризма. Кроме того, проводились различные вспомогательные и зрелищные соревнования: вязка узлов, домбайский футбол, волейбол, перетягивание каната, кросс, соревнования семейных команд “Папа, мама и я”, ветеранов и др.

Особенно расширилась программа слетов с образованием в 1963 г. Киевского городского туристского клуба, при котором с 1970-х гг. работала Федерация туризма г. Киева и ее комиссия по слетам и соревнованиям. В программу постепенно вводились все более многочисленные конкурсы, стимулировавшие дальнейшее развитие культуры туризма. Кроме традиционного общего костра с конкурсом песни появились конкурсы походных фотографий, фотомонтажей, слайдов, значков и эмблем, туристских самоделок, поваров, “Природа и фантазия”, стенгазет с репортажами “Будни слета”, лучших туристских секций коллективов физкультуры, смотр-конкурс “Лучший лагерь”, викторина “Люби и знай свой край” и др.

К большинству Киевских слетов туристов выпускались памятные значки для всех участников, а иногда и специальные судейские и наградные.

На слетах по итогам выступления (участия) подводились как общекомандные результаты, так и выводились занятые места отдельно по спортивной и по конкурсной программам. В 1960-70-е гг. чаще соперничали сильные туристские коллективы завода “Реле и автоматика” (рук. М. Аврутис) и Киевского комбината химического волокна (рук. В. Жук). Именно они по нескольку раз выигрывали главный приз слета – Переходящий Кубок, причем команда “Реле и автоматики” чаще побеждала в ориентировании, а “Химволокна” в соревнованиях по туристской технике.

Хотя ежегодные общегородские слеты стали дополняться периодическими слетами и соревнованиями, проводимыми профсоюзными спортобществами Киева, они уже не могли полностью удовлетворить возрастающую потребность туристов в соревновательном общении. Соревнования становятся одной из эффективных форм смотра готовности туристов-спортсменов к сложным походам и путешествиям.

Значительно способствовала этому и видовая дифференциация в туризме, формирование в городском клубе туристов видовых комиссий по пешеходному, горному, водному, вело, авто-мото и спелеотуризму.

Начало видовой специализации туристских соревнований было положено проведением в 1961 г. первых соревнований по технике горно-пешеходного туризма “Осенний лист”. Они стали традиционным закрытием летнего спортивного сезона и в течение 25 лет проводились в предпоследнее воскресение октября в парке на днепровских склонах на старинной крепостной стене под “Зеленым театром”. Чаще всего эти соревнования носили эстафетный характер с этапами: постановка палатки, навесная переправа, спуск “дюльфером”, подъем на “стременах”, подъем по склону “спортивным” способом. Иногда сюда включались элементы спасательных работ. Соревнования эти были очень популярны у киевских туристов, зрелищны. В них принимали участие команды вузов, предприятий и учреждений, школ.

В 1970-е годы комиссия по горному туризму начала проводить слеты на скальных берегах р. Тетерев в районе с. Денеши Житомирской области, любимом “скалодроме” многих поколений киевских альпинистов. Главной целью слетов, проводившихся в начале лета, была проверка готовности групп к предстоящим походам. Кроме коллективного преодоления горных препятствий вся группа должна была принять участие в специфических проверочных конкурсах – каждый участник в соответствии с теми обязанностями, которые он предположительно будет выполнять на маршруте – маршрутчик, завхоз, санитар, ремонтник. Маршрутно-квалификационная комиссия выпускала группу в поход выше 2-й категории сложности только при положительных результатах участия в таком слете. Единственным, но весьма существенным недостатком этого мероприятия явилась его значительная удаленность от Киева, а, следовательно, и труднодоступность даже в те времена, более благоприятные для людей со средним достатком, каковыми было абсолютное большинство туристов. Но и попытка приблизить горный слет к городу, проводя его возле карьера, успеха не принесла, эффект оказался низким.

1960-е гг. ознаменовались зарождением и бурным развитием в Киеве водного (сначала только байдарочного) туризма. Первоначально водный этап включался только в эстафету на слете. А в начале 1970-х годов туристы-водники проводили в Киеве уже три самостоятельных соревнования. В начале апреля на Днепре возле Венецианского моста – массовые соревнования байдарочников “Вешние воды”. В программе: трасса с воротами и гонка для мужских и смешанных экипажей. В конце апреля на порогах р. Рось в районе Богуслава проводилось открытое первенство г. Киева по технике водного туризма “Хохитва”. Тут на сложных трассах высокого класса собирались сильнейшие туристы-водники Украины. А в начале июня в районе старого русла Десны водная секция клуба туристов Дома ученых и спортклуб “Наука” проводили слет туристов-водников, где кроме полосы препятствий проводились гонки под парусом, конкурсы, шуточные соревнования на воде, привлекавшие массу туристов.

Среди организаторов и активных участников всех первых водных туристских мероприятий в Киеве следует отметить Э. Поремского, В. Кострубу, В. Юровского, Г. Воспитанникова, Г. Ремнева и многих других. Они же положили начало традиционным, ставшим потом республиканскими, соревнованиям по скоростному сплаву по горной реке – майскому “ралли” по карпатскому Черемошу.

Кроме соревнований и слетов городского масштаба следует вспомнить некоторые клубные и ведомственные мероприятия. Это в первую очередь ежегодные слеты клуба туристов Дома ученых в Клавдиево под руководством А. Святского и “Юморина” клуба туристов “Романтик” под руководством Ю. Флинка и Г. Бабенко в первое воскресенье апреля. Проводили свои слеты и первенства и другие районные и ведомственные клубы и крупные туристские секции.

Рассказывая о киевских туристских слетах, нельзя не вспомнить и трудности, с которыми приходилось сталкиваться их организаторам при подготовке и проведении соревнований. Если на первых порах главной проблемой был дефицит специального снаряжения – веревок, страховочных карабинов и т. п., то позже, с ростом массовости все острее вставал вопрос об оборудовании лагеря слета, в котором иногда уже были сотни палаток, о дровах для костров, пожароопасности, борьбе с порубками леса. Учащались конфликты с лесничествами. Все это значительно повысило значение службы коменданта лагеря.

Когда количество участников стало многосотенным, возникла проблема питьевой воды. Естественные водоемы, возле которых старались расположить лагерь, обеспечивали только санитарные потребности. К родникам, если таковые были, а иногда к колодцу лесника выстраивались длинные очереди. Приходилось заказывать машину-водовозку, но и ее не хватало.

С усложнением программы соревнований и конкурсов заострился вопрос об обеспечении судейства. Возрастающее необходимое количество квалифицированных судей и членов жюри подбирать становилось очень трудно. Иногда приходилось идти на частичное “привлечение” их из коллективов, выставлявших команды, в судействе конкурсов практиковать “совмещение профессий”.

А как кормить сотню судей, особенно тех из них, кто целый день работает на удаленных этапах? Здесь иногда приходилось обращаться за помощью к армии, особенно если в наших мероприятиях принимали участие команды военных училищ, использовать воинские полевые кухни.

В 1960-е гг. сложилось неформальное сотрудничество туристского актива трех “ведущих” туристских городов Украины – Киева, Харькова и Одессы. На майские праздники харьковчане организовали для друзей слет-встречу в одном из пригородных пионерлагерей. Готовили спортивные трассы, самодеятельность, смешные призы, сувениры. На октябрьские праздники аналогичную встречу готовили одесситы, приурочивая ее, как правило, к своему областному слету. А под Новый год Киевский клуб туристов договаривался с руководством пустовавшей в зимнее время турбазы “Пуща-Водица” и принимал на 2 дня делегации-команды харьковчан и одесситов. Здесь организовывались зимние соревнования, при наличии снега – на лыжах, проводились КВН, шуточные конкурсы. Каждая из делегаций обычно включала 20-30 человек. И все это проводилось, в основном, на личные средства, на обменной, бесплатной для гостей основе. Ездили за свой счет поездом, реже – заказным автобусом. Это было тогда доступно. А на Новый 1964 год в таком же составе киевлян, харьковчан и одесситов принимали на своем зимнем слете друзья из актива Воронежского городского клуба туристов на пригородной заснеженной турбазе “Березка”. Несколько раз киевляне выезжали на львовскую “Веснянку” – традиционный туристский слет, проводившийся возле карпатских “Скал Довбуша” и были там не пассивными гостями, а успешно выступали во всех видах соревнований.

Команды Киева принимали официальное участие во всех слетах туристов Украины и республиканских соревнованиях по видам туризма. На первом и втором слетах (1976 1978 гг.) в Яремче сборная команда Киева занимала І место в общем зачете. Были успехи и в видовых соревнованиях. Так, например, по пешеходному туризму:

І место на соревнованиях по технике пешеходного туризма на І слете туристов Украины;

І место на соревнованиях по преодолению полосы препятствий на ІІ республиканских соревнованиях по технике пешеходного туризма (1977 г.) и здесь же ІІІ место на соревнованиях по технике на ІІ слете туристов Украины.

По водному туризму:

І место на ІІ республиканских соревнованиях по технике водного туризма (1968 г.);

ІІ место в Матче 10 городов СССР по технике водного туризма (1968 г.);

І место в Матче 16 городов СССР по технике водного туризма (1969 г.);

І место на IV республиканских соревнованиях по технике водного туризма (1970 г.).

І место на соревнованиях по технике водного туризма на І слете туристов Украины.

По спелеотуризму:

ІІ место на IV слете спелеотуристов Украины (1974 г.);

ІІІ место на V спелеотуристов Украины (1975 г.);

І место на VI слете спелеотуристов Украины (1977 г.).

После ликвидации в 1991 г. Киевского городского клуба туристов и Федерации туризма туристская жизнь в Киеве временно замерла и слеты и соревнования не проводились. Некоторое оживление наметилось с 1998 г., когда возродившаяся Федерация спортивного туризма вновь начала проводить ежегодные городские слеты в Лютеже, соревнования по технике всех видов туризма, но по возникающим проблемам и, особенно, по количеству представленных на этих мероприятиях туристских коллективов, мы, к сожалению, вернулись пока лишь на уровень начала 60-х годов ХХ века.

М. Г. Аврутис

ТУРИЗМ ТА СПОРТИВНЕ ОРІЄНТУВАННЯ В УКРАЇНІ

У 1963 р. біля Невицького замку у Закарпатті були проведені І Всесоюзні змагання зі спортивного орієнтування. У цих змаганнях брали участь збірні команди України, Києва та Одеси. Але основи спортивного орієнтування закладались в Україні значно раніше, коли в змаганнях туристів з’явився окремий вид, в якому дистанцію з орієнтування долала разом уся команда.

Перші змагання туристів на терені колишнього Радянського Союзу були проведені у м. Ленінграді (Санкт-Петербург) у 1939 р. Після Великої Вітчизняної війни ці змагання подекуди почали розповсюджуватися по всій країні. В Україні такі змагання з’явилися в середині 1950-х рр. На початку туризм розвивався у студентських колективах. Він мав два напрями: багатоденні походи, в основному за межі України та походи “вихідного дня”. Саме в них стали народжуватися змагання, що згодом лягли у фундамент сучасного орієнтування. До таких походів можна віднести “зіркові”. У “зірковому поході” кілька груп, виходячи з різних місць та в різний час (часто вночі), мали зустрітися в певний час і в певному місці. Якщо вважати, що картографічним матеріалом були “кроки” (схеми, намальовані “від руки”) та схеми лісових кварталів, то такі походи вимагали від учасників достатньо серйозного вміння орієнтуватися. Так, на початку травня 1956 р. студентами Київського політехнічного інституту було проведено один з таких походів в лісах біля Димера з виходом до Дніпра. У походах “вихідного дня” були задіяні В. Садовенко, яка через 8 років стала чемпіонкою України з орієнтування, Т. Міщенко – в майбутньому начальник дистанції на чемпіонаті України та багато інших відомих київських туристів.

У 1957-1958 рр. в Україні почали проводитися туристські змагання з двоборства, до яких входили: туристська смуга перешкод та командні змагання з орієнтування. Команда з орієнтування, як правило, складалася з 3-4 чоловіків та однієї жінки. Іноді команда несла рюкзак з контрольною вагою. Обов’язковим атрибутом спорядження була аптечка. Дистанції долалися за 2-6 год. Змагання проходили як вдень, так і вночі. Перемагала та команда, яка мала найбільш досвідченого в орієнтуванні капітана та найбільш витривалу жінку.

Поступово змагання почали ставати міжміськими. Почали проводитися зльоти туристів. Найбільш відомими були змагання в Одесі та Харкові. Вони проходили на самих різних місцевостях. Наприклад, в Одесі дистанції ставилися в плавнях, причому так, що інколи єдиним варіантом руху був “рух по напрямку” (тоді це звалось – “азимут”) через очерет висотою 1,5-2 метри. При цьому, якщо команда складалася з 3 чоловіків, використовувалася така техніка: один бере азимут компасом Андріанова і вказує напрямок, другий спиною кидається на стіну очерету і таким способом б’є стежку, третій відпочиває. Коли в плавнях зустрічалося поодиноке дерево, то на нього залазили з картою і компасом та дивились, куди рухатися далі.

На той час найбільш відомими командами в Україні буди команди Києва, Харкова та Одеси. Київську команду очолював В. Смірнов, який згодом став президентом Федерації спортивного орієнтування України. На чолі харківської команди стояв Л. Іванов, який згодом став одним з кращих орієнтувальників України та двічі майстром спорту: з альпінізму та туризму.

На початку 1960-х рр. у змаганнях в Україні почали брати участь команди Прибалтики, зокрема Литви, Росії, Москви. Команди з України почали виїздити на змагання за межі республіки, у тому числі до Ленінграду. Рівень орієнтування прибалтійських та ленінградських спортсменів був вищий. Не дивлячись на “залізний занавіс”, там відчувався подих орієнтування з Скандинавії. Змагання у вигляді близькому до сьогоденного почали там культивуватися ще в 1958 р..

В 1963 р. з семінару, що проводила в Естонії Центральна рада з туризму, повернулися Б. Лещінер (Київ), В. Садовенко (Київ) та Л. Іванов (Харків). Вони й привезли в Україну перші знання та перші правила зі спортивного орієнтування.

У травні 1963 р. у м. Каневі пройшов перший чемпіонат України з орієнтування. Проводила змагання Українська республіканська рада з туризму та екскурсій. Команди усіх областей України були укомплектовані відомими у той час туристами, багато з яких займаються туризмом й досі. Так, за київську команду виступав Б. Леві, який потім став Майстром спорту з туризму та суддею Всесоюзної категорії з орієнтування, за одеську – В. Кашинцев, який багато років очолював відомий всім туристам України Одеський міський клуб туристів та багато інших. Командну перемогу одержала команда Одеси. В особистому заліку першими чемпіонами України стали Е. Степаненко (Одеса) та В. Смірнов (Київ). Друге місце зайняла В. Силенко, туристка з Луганська, яка невдовзі стала киянкою.

Команди України на І Всесоюзних змаганнях з орієнтування того ж 1963 р. також були укомплектовані туристами. Кращими у командах України були в індивідуальних змаганнях: наймолодша учасниця Всесоюзних змагань О. Смірнова (Білецька) – 6 місце та Б. Леві – 9 місце (обоє Київ). У парних змаганнях одеська пара Е. Степаненко та К. Бойко зайняла 6 місце. Це був вагомий успіх, бо орієнтуванню України був тільки один рік, а прибалтійські спортсмени, ленінградці та москвичі вже мали за плечима чималий досвід.

Спортивне орієнтування та туризм ще довго йшли разом. Становлення орієнтування у Радянському Союзі та в Україні нерозривно пов’язано з туристським активом, який створював правила, малював карти, проводив змагання, готував команди.

Поступово цей актив все більше уваги віддавав орієнтуванню, але продовжував ходити у походи. Першим головою республіканської Федерації з спортивного орієнтування був Михайло Горностайпольський, а нині вже покійний, виходець з туризму.

І тільки з передачею орієнтування від Всесоюзної ради з туризму до Спорткомітету СРСР ці два види спорту почали існувати окремо.

РОЗДІЛ III. ПІДГОТОВКА ТУРИСТСЬКИХ КАДРІВ

В. А. Горобець

ПЕРШІ КРОКИ КИЇВСЬКОЇ ШКОЛИ ТУРИЗМУ

Практична діяльність першого набору школи туризму в Києві тісно переплелася з самодіяльним туристським табором Академії Наук УРСР у Домбаї на Західному Кавказі. Першим керівником і першим начальником школи був Юрій Іванович Козуб.

Наше знайомство сталося восени 1961 р. Тоді він запросив мене працювати у республіканській маршрутно-кваліфікаційній комісії, а невдовзі взяти участь у роботі школи туризму. У подальшому доля часто зводила мене з різних питань туризму з цією досвідченою, ініціативною й авторитетною в українському спортивному туризмі 1960-70-х рр. людиною.

З самого початку роботи школи туризму планувалося, і так воно сталося, що путівки на першу зміну кавказького табору були викуплені для навчально-тренувального збору школи. А інструкторські кадри наступних змін були забезпечені майбутніми випускниками школи туризму.

Перші організаційні збори, а потім і теоретичні заняття відбувалися у клубі Водоканалтресту на Набережному шосе.

Якось одразу сформувався сталий склад слухачів – 30 чоловік. Я став начальником учбової частини школи.

Практичні заняття з туристської техніки почалися виходом на ще засніжені схили Дніпра навесні 1962 р. Значно пізніше школа переселилася до приміщення Київського міського клубу туристів на вул. Карла Маркса (тепер архітектора Городецького), де штатним інструктором був Борис Семенович Лещінер, який активно допомагав нам у господарських питаннях.

Велика увага в школі приділялася тренувальним походам вихідного дня. Кожного разу призначався новий умовний керівник групи, по черзі. Потім були розбори його діяльності. Учасники цих походів добре згадують маршрути в районах Спартака, Буяна, Бортничів, Мотовилівки, пам’ятні тренування в урочищах біля ст. Снітинка, у Плисецькому кар’єрі, орієнтування під Биківнею. А ввечері – обов’язково традиційні вогнища, пісні під гітару, вперше почуті заборонені рядки Висоцького, КВН дружніх команд.

І все ж найяскравішим спогадом залишився Домбай, де пройшли літні збори.

Групове спорядження для самодіяльного табору ми отримали у спортклубі “Наука”, а спеціальне гірське було одержано з міської бази прокату. Вже на Кавказі виникло чимало найважливіших господарських питань. Серед них найбільше клопоту керівництву табору завдавало харчове забезпечення. Усі продуктові бази знаходилися у селищі Теберда, що розташоване за 18 кілометрів від Домбаю. Там треба було налагодити і підтримувати складні стосунки з завідуючими-карачаївцями, вирішувати транспортні проблеми, своєчасність розрахунків тощо. Усім цим довелося займатися переважно самому начальнику табору Ю. І. Козубу.

Спочатку на посаді завгоспа випробували, як здавалося, спритного хазяйновитого Аркадія Голдовського, але у нього справа не пішла. Тоді – запропонували учаснику зборів Павлику Сої. Ця людина прийшлася до місця. Він так і відпрацював усі таборні зміни, дуже допоміг в організації харчування. Пізніше його господарські здібності проявилися професійно. На своєму Дарницькому шовковому комбінаті він став керівником відомчого ЖЕКу.

Учасники зборів від самого початку були поділені у відповідності з попередньою підготовкою та інтересами на дві групи: пішохідну і гірську. Керівником першої було призначено Бориса Подколзіна, другої – Гліба Коваленка.

Серед нас була група робітників з київського “Арсеналу”. Вони трималися завжди дружно: Міша Іванченков, Володя Максименко, Вітя Передерій, Валя Березіна та ін. Майже усі вони і далі були активними туристами, увійшли в ядро арсенальської секції. М. Іванченков певний час її очолював.

Загальним складом зборів у перші дні було здійснено тренувально-акліматизаційні виходи на Алібекський льодовик, зроблено сходження на вершину гори Мусатчері 1А (початкової складності), побували на красивих Муруджинських озерах. Учасники набували досвіду гірських походів, розкривалися краще риси їх характеру. Запам’ятався, наприклад, Олексій Іванович Безпалов, найстаріший тоді серед нас. Потім він ще займався походами і бігом до 79 років, брав участь у забігах на приз “Правди”, а під час зборів йому було вже 60. Так ось, одного разу на днівці виходжу я з палатки, бо зверху щось нявчить і кукурікає. І бачу сидить високо на дереві наш пенсіонер. Виявляється, що це він відбуває покарання, бо програв!

Пішохідна група пройшла під час зборів маршрут ІІ категорії складності. Вона зробила два кільця. Перше проходило через Мухінський і Бадукський перевали, а друге через Муруджинський і далі через Клухор до чорноморського узбережжя. У складі групи були Толік Веселов і його сестра Галя, Надя Голік, Саша Самборський, Лев Житницький, Аркадій Голдовський. Веселов потім якийсь час ходив у походи, брав участь у рятувальних роботах, Самборський пізніше працював директором Дарницького автокемпінгу, Житницький працював інструктором школи туризму, як і Голдовський, обидва керували складними походами. Керівник цієї групи Б. Подколзін у наступні роки якийсь час був членом міської маршрутно-кваліфікаційної комісії, працював у клубі туристів, але був більш відомий серед туристів заводу “Більшовик”. Г. Веселова, В. Шилов та І. Шилов залишились після зборів у таборі працювати інструкторами наступної зміни. Як бачимо, випуск з цієї групи був досить плідний.

Але історія гірської групи була більш цікавою. Ю. І. Козуб ще у Києві домовився з Віталієм Васильовичем Овчаровим, який влітку працював щороку начальником учбової частини альпіністського табору “Домбай”, про те, що учасники групи гірської підготовки разом з альпіністами “Домбаю” здійснять сходження на відому залікову вершину Суфруджу (1Б к.с.) і отримають посвідчення і значок “Альпініст СРСР”.

На місці, в Домбаї, з’ясувалося, що зараз для нашої групи немає вільного інструктора і доведеться чекати. Цей час було заповнено заняттями. І от одного дня ми отримали повідомлення: “Інструктор є!”. Ним виявився відомий майстер спорту СРСР з альпінізму киянин Володимир Рапопорт. До нього було направлено Г. Коваленка і Ю. Шемегана для з’ясування організаційних питань – матеріально-технічного забезпечення, харчування, інструкторської оплати. Останнє питання було вирішене просто – усі учасники проплатили за власний рахунок десятиденну працю інструктора. Сума була невелика.

Рапопорт, як його ніжно звали учасники “Папа Рапа”, провів групу чотириденним заліковим походом навкруги вершини Сулахат через перевали Джаловчат і Алібек. У перший день група (“відділення” – альпіністською термінологією) пройшла реєстрацію у контрольно-рятівній службі (КРС) і зробила підхід до Алібекського льодовика. Заночували в Алібекській хижі, “хазяйкою” якої була жінка начальника КРС. На той час будинок пустував, й інструктор побоювався, що господиня з’явиться. Обійшлося.

Наступного дня на схилах Джаловчатського перевалу відбулися льодові і снігові заняття, а заночувала група вже на протилежному схилі. На перевалі випили пляшку шампанського, закусили шоколадом. Настрій був чудовий, добре згадали Овчарова, який так допоміг нам. І в подальшому мені неодноразово доводилося відчувати його підтримку. Ніколи він не був формалістом, завжди допомагав гірським туристам у питаннях затвердження сходжень на вершини під час спортивних походів.

Третього дня група повернулася з Аксаутської долини через Алібекський перевал до Домбаю, а на четвертий день провели заняття по налагодженню переправ через гірську річку й обідали вже у своєму таборі.

Два дні відпочинку, підготовки, чекання наступного сходження на залікову вершину. Нарешті, дочекалися! Шість відділень “новаків” альпіністського табору і наше сьоме рушили до гори Суфруджу. Очолював сходження Заслужений майстер спорту, відомий дослідник Паміру Е. А. Білецький, йому тоді вже було під 60 років. Наше відділення йшло передостаннім. Подолали кілька нескладних скельних стінок і по добре набитій крутій стежці вийшли на відомі Ведмежі стоянки. Погода була чудова, усе далося легко. Тут і заночували. Наступного дня (вірніше – ночі!) підйом у темряві. Вихід без рюкзаків у ранніх сутінках. Більшість руху по снігових схилах. О 9.00 група була вже на вершині. Того ж дня повернулися до свого табору. А через два дні 9 липня 1962 р. усі учасники сходження здали залік і отримали посвідчення і значки “Альпініст СРСР”.

У гірській групі було четверо дівчат: Валя Передерій, Валя Березіна, Іра Семенова і Надя Пшеніцина. Всі вони потім ще кілька років продовжували ходити у дальні походи. А керівник групи Г. Коваленко займається туризмом і досі. Мені довелося ще чотири рази пройти з ним гірськими стежками. Його туристсько-альпіністська доля надалі була пов’язана з секцією заводу “Більшовик” і спортклубом “Наука”.

Після сходження ця група пройшла ще гірський похід 2Б категорії складності.

У Києві восени усі учасники зборів були направлені у свої трудові колективи для проходження інструкторської практики. Крім того весь зимово-весняний сезон 1962-1963 р. майбутні випускники школи допомогали у проведенні планових туристських заходів у місті. У квітні 1963 р. вони здали екзамен на звання “Молодший інструктор туризму”, а у травні одержали відповідні значки і посвідчення.

Проведення навчального збору школи туризму на базі самодіяльного туристського табору мало певний резонанс. У квітні 1963 р. профспілками в Криму було проведено республіканський семінар з питання “Обмін досвідом роботи самодіяльних туристських таборів”. Бути керівником семінару запросили Ю. І. Козуба. Я був на цьому семінарі викладачем.

С. В. Коробков

КИЕВСКАЯ ШКОЛА ТУРИЗМА В 1960-70-е гг. (Из опыта работы)

Развитие самодеятельного спортивного туризма к началу 1960-х гг., активизация его различных видов и организационных форм породили в коллективах физкультуры Киева, секциях туризма предприятий и вузов настоящий кадровый голод. Несколько десятков энтузиастов, сформировавшихся в середине 1950-х и сплотившихся в тесный актив Киевской городской секции туризма (так называлась тогда предшественница городской Федерации туризма) уже не могли закрыть собой все возраставшие потребности в руководителях походов, организаторах низовых секций, в инструкторах самодеятельных туристских лагерей, судей соревнований и слетов и т. п.

Это начинали понимать и в руководящих органах – Областном совете профсоюзов, Киевском горкоме комсомола, обеспокоенных массовым развитием неуправляемого туризма, изрядно “одичавшего” после печально знаменитого запрета ДСО и профорганизациям проводить дальние походы и “выдворения” туризма из Единой спортивной классификации. Случилось это в 1961 году, когда самодеятельный туризм оказался без официальной “крыши” Спорткомитета и профсоюзов, а, следовательно, и без той небольшой материальной и моральной поддержки, которую имел ранее. Участились несчастные случаи с “туристами-дикарями”, которые путешествовали по всей стране теперь уже без всякого контроля.

Все это и подвело нас, членов распавшегося президиума городской секции туризма, от которого оставалась действующей лишь маршрутная комиссия, занимавшаяся только консультационной работой, к мысли о необходимости создания в городе постоянно действующей школы туризма.

В конце зимы – начале весны 1962 г. под руководством опытного инструктора Юрия Ивановича Козуба был осуществлен первый набор слушателей – 30 человек. После летнего учебно-тренировочного сбора в Домбае на Западном Кавказе, в сентябре 1962 г. начался второй год обучения. Провели и второй набор.

Помощником Ю. И. Козуба и начальником учебной части два первых года был Виталий Афанасьевич Горобец, ныне Мастер спорта по туризму и спортивному ориентированию. Его воспоминания о первом наборе, как и статья Ю. Козуба “Выпуск школы туризма” в газете “Советский спорт” (23.03.1963) являются полезным материалом по истории школы.

К указанному периоду деятельности школы я отношения не имел. Но в формировании третьего набора уже принимал участие как председатель первого, тогда еще почти полностью общественного, городского клуба туристов, размещавшегося на ул. Карла Маркса 12в (теперь – ул. Архитектора Городецкого), помещении Облсовета ДСО “Буревестник”.

По нашему объявлению по городскому радио и афишам о наборе, расклеенным на улицах, в клуб Водоканалтреста на Набережно-Крещатикской улице, 1 октября 1963 года собралось около 200 человек. После организационного собрания, где мы разъяснили условия и продолжительность обучения, заявления в школу туризма подали 130 человек, из которых было сформировано 10 учебных групп. Все слушатели за небольшим исключением были в туризме новичками. Из более опытных, в том числе из предыдущего года обучения, была сформирована группа подготовки младших инструкторов. Видовой специализации тогда в туризме еще не существовало, но в основном подготовка была сориентирована на пешеходные походы в горах.

Инструкторами-руководителями учебных групп были утверждены В. Садовенко, М. Мизерницкий, В. Пронин, Г. Коваленко и другие.

Следует отметить, что состав и слушателей и инструкторов был очень неоднородный и, в основном, слабый. Не хватало постоянных мест для занятий, очень мало было снаряжения. Все это в значительной мере объясняет то, что до выпуска дошли менее 50% поступавших. Несколько групп распались полностью, а в некоторых осталась лишь половина обучавшихся. С этим набором связана и первая большая авария в киевском самодеятельном туризме. Во время учебного похода на Центральном Кавказе в августе 1964 г. погибли М. Мизерницкий, А. Ятковская, Н. Литовченко.

Начальником школы туризма с 1963 по 1969 год был Александр Житницкий. Моя же работа здесь началась с 1965-1966 учебного года и завершилась в 1978 г. За эти двенадцать лет я прошел три ступени учебно-методической деятельности: год инструктором группы по подготовке младших инструкторов пешеходного туризма, три года – начальником учебной части( или, как это принято было говорить в альплагерях и перешло к нам – начучем) и восемь лет – начальником школы туризма.

Обучение в первые четыре года работы школы проводилось полностью на общественных началах – никто ничего никому не платил. За счет профсоюзного бюджета осуществлялись лишь учебные зачетные походы, но – не далее Кавказа. Позже, решением правления горклуба, утвержденным городским Советом по туризму и экскурсиям, была введена почти символическая плата за обучение – 5 рублей в год, которая шла, в основном, на оплату проката снаряжения для занятий.

В дальнейшем, с увеличением стоимости путевки в школу туризма, оплачивавшейся профорганизацией, направлявшей слушателя в школу, удалось добиться введения почасовой оплаты инструкторам и приглашавшимся преподавателям-лекторам. Начальник школы стал получать ежемесячно аж 40! руб., начуч – 30 руб.

Мой приход в школу туризма последовал за “сдачей портфеля” председателя правления горклуба Юрию Ефименко, что я сделал с облегчением весной 1965 г.

К этому времени я прошел участником уже два больших всесоюзных сбора старших инструкторов туризма, причем на втором, в Домбае, отстажировался в роли командира учебного отделения. В 1963 г. – поработал начучем на зимнем республиканском сборе инструкторов, проводившемся в Закарпатье В. В. Никольским. Кроме того, за плечами был опыт трехлетнего директорства в вечерней школе рабочей молодежи. В общем, я считал себя большим специалистом в вопросах методики и хотел попробовать себя на практике подготовки туристских кадров.

Начать решил с малого – простым инструктором. И, надо сказать, тот учебный год остался в памяти о работе в школе туризма как самый светлый и спокойный. На следующий год я принял предложение стать начучем. Видел изнутри все слабые места в организации учебного процесса школы и, как мне тогда казалось, знал пути его улучшения. Но жизнь очень быстро показала, что от моего теоретического знания до возможности его практической реализации – “дистанция огромного размера”. То, что в общеобразовательной вечерней школе мог требовать от учителя-профессионала и что выполнялось беспрекословно, здесь в нашей вечерней школе туризма нередко тормозилось непониманием, неподготовленностью, а иногда, и просто нежеланием делать “так” инструктора-общественника, пришедшего сюда уже усталым после рабочего дня. На то, чтобы внедрить в обучение туристских кадров хоть какие-то принципы педагогики, адаптированные к нашим скромным возможностям, потребовались годы.

Если в работе начуча основное внимание пришлось уделять организации занятий, их методике, то позже, уже как начальнику школы, мне пришлось кроме этого решать вопросы и набора, и формирования инструкторского коллектива, и материального обеспечения учебного процесса, и учебных походов и многое другое.

Построение системы годичного цикла работы школы туризма начиналось в конце весны предыдущего учебного года и завершалось к началу занятий – 1 октября. Этот подготовительный период включал восемь основных разделов работы руководства школы:

– определение структуры набора (кого и сколько будем набирать и готовить) и подготовка материалов для составления финансовой калькуляции для сметы каждой учебной группы;

– организация мероприятий по подготовке набора;

– подбор инструкторских кадров и их помощников-стажеров;

– установочный методический семинар для инструкторов-преподавателей и стажеров совместно с членами комиссии по общественным туркадрам;

– работа с абитуриентами. Оформление путевок в школу туризма;

– формирование учебных групп. Приказ по школе туризма;

– персональная работа с каждым инструктором по подготовке и рассмотрению его годового личного плана (План-график работы группы №…);

– выработка примерного сводного расписания занятий всех групп школы на учебный год. Определение постоянного места занятий каждой группы.

Структура набора ежегодно изменялась. Она определялась как потребностями киевского туризма, так, и, в большей мере, возможностями данного года – материальными и кадровыми. В первые годы работы школы здесь преобладала начальная подготовка.

Готовились преимущественно турорги (туристские организаторы) и руководители пешеходных походов низших категорий сложности и младшие инструктора. Для их учебного похода хватало недорогого выезда в Крым или Карпаты с минимумом спецснаряжения. Но все рвались на Кавказ!

В 1976 г. нам впервые удалось утвердить на Президиуме Киевского горсовпрофа Положение о школе туризма.

В организационные мероприятия по подготовке набора входили:

а) подготовка текста письма Облсовпрофа (позже Горсовпрофа) в отраслевые комитеты профсоюзов и ДСО с примерной разнарядкой на подготовку туристских кадров для их низовых коллективов физкультуры;

б) утверждение стоимости путевки в школу туризма;

в) заказ на печатание в типографии бланков путевки;

г) разработка текста письма от городского Совета по туризму и экскурсиям и клуба ФЗМК с разъяснением задач школы туризма по подготовке для них руководящих туристских кадров, стоимости путевки и порядка ее оплаты. Письма эти посылались в крупнейшие организации, но гораздо эффективнее оказывалось вручение их в руки тем, кто сам уже пришел в горклуб узнать об условиях приема и сам отнесет их в свой профком-завком;

д) определение места и времени консультаций по вопросам набора, составление графика дежурств;

е) разработка и печатание афиши о наборе в Киевскую школу туризма и расклейка ее через соответствующую службу по городу (не менее, чем в два приема в установленные нами сроки);

ж) заказ на объявление по городской радиотрансляционной сети о наборе в школу туризма.

Подбор инструкторов преподавателей учебных групп был всегда одним из самых ответственных и нелегких моментов подготовки, но особенно остро он стоял в первые годы работы школы, когда все строилось на голом энтузиазме. Подавляющее большинство опытных туристов-спортсменов не имело плановой инструкторской подготовки, не было знакомо с принципами методики и опасалось этой работы. Тот же, кто знал и умел, чаще всего не хотел связывать себя на целый год и последующее лето (“спортивный сезон”!) этой кропотливой и зачастую не очень благодарной работой. Как мы ни старались, но в подборе руководителей учебных групп часто бывали досадные срывы. Со стажерами, помощниками инструкторов было легче – использовались лучшие слушатели из прошлых выпусков. Иногда они, фактически, оказывались более старательными, чем инструктор.

Очень полезной, как нам кажется, стала “находка”, к которой мы пришли спустя несколько лет работы в школе. В сентябре, перед началом учебного года мы стали проводить 2-3-х дневный установочный методический семинар для всего инструкторско-преподавательского состава школы данного набора. Три года подряд при содействии городского Совета по туризму мы выезжали на турбазу в Пуща-Водицу и здесь “на казарменном положении” проводили занятия по туристской педагогике, вырабатывали общую “учебную политику”, единые методические подходы. Сюда мы старались пригласить наших лучших туристских лекторов. 8-10 напряженных учебных часов в методкабинете базы пролетали незаметно. Обменивались опытом, спорили… А после ужина – веселый вечер с песнями. Все это хорошо сплачивало коллектив, давало учебный заряд к последующей работе. С нами учились и члены кадровой комиссии.

Но вот когда нам не удалось получить для своего мероприятия турбазу и мы попытались провести такой семинар в городских условиях, получилось значительно слабее. Как важна обстановка!

Оформление приема в школу начиналось с собеседования, при котором абитуриент заполнял анкету и знакомился с Положением о школе туризма. Нас интересовал, главным образом, его туристский опыт, подтвержденный документально. И здесь иногда возникал первый казус. Многие, по их словам, “бывалые” туристы никаких справок предъявить не могли, а поступать в “новичковую” группу не хотели. В некоторых случаях, если по дополнительной устной информации, рекомендациям авторитетных туристов этот опыт подтверждался, мы шли на нарушения и допускали их к занятиям с условием, что до выпуска в учебный зачетный поход следующим летом этот слушатель найдет возможность совершить необходимый поход на категорию ниже в течение года.

Далее начинались проблемы с оплатой путевки в школу. Пока стоимость была невелика, слушатели выкупали ее сами. Но когда сумма стала возрастать в связи с требованиями Совета по туризму, сокращавшего дотацию на учебный поход, пришлось нажимать на профорганизации предприятий и учреждений, в которых работали абитуриенты, чтобы они переводили оплату за путевку на счет городского клуба. Иногда эта процедура растягивалась на несколько месяцев. Слушатель посещал занятия, не будучи зачисленным по приказу. А руководство школы, подгоняемое бухгалтером клуба, давило на инструктора группы! Бывали случаи, когда отчаявшийся слушатель-“нелегал” уже перед самым походом выкупал путевку за свои деньги.

При оформлении групп часто туристы, имевшие лишь пешеходный опыт, стремились попасть в горные группы более высокого уровня. Приходилось убеждать, доказывая, что их не пропустит в учебный подход в горах маршрутно-квалификационная комиссия.

Не избежали мы и проблемы сочетания сильных и слабых, более и менее опытных туристов при формировании нескольких групп одинаковой подготовки. Подобная коллизия нередко имеет место в любых формах обучения. Бытует мнение, что сочетание в одном учебном коллективе тех и других вполне возможно и даже оправдано – сильные, мол, будут подтягивать слабых, а те будут стремиться не отстать в “гонке за лидером”… Но мы всегда придерживались противоположной точки зрения. Смешанная, неоднородная группа, считали мы, при стационарном учебном процессе всегда слаба, а в походе и небезопасна. Преподаватель, инструктор всегда будет вынужден уделять больше внимания или одним, или другим. В одном случае сильным, опытным будет неинтересно, они не будут повышать свои знания и умения, а в другом – слабые, малоопытные будут плохо усваивать то, к чему они еще не готовы, снижать интерес, отставать.

Важным организующим моментом для планомерной работы с группой на протяжении учебного года стала практика разработки каждым руководителем учебной группы примерного плана-графика своей деятельности. Учитывая успехи и недостатки предыдущего года, руководство школы помогало ему в сентябре продумать и заполнить в 2-х экземплярах стандартный план-пустографку. В нем было 4 раздела:

Общие данные.

Организационно-методическая работа в связи с началом учебного года.

Организационная работа в связи с подготовкой к учебно-тренировочному походу.

Организационная работа в связи с завершением учебного года и отчетностью.

Каждый раздел имел различное количество пунктов.

Сразу заполнялись лишь 2 первых раздела, а 3 и 4 заполнялись и утверждались за 1,5-2 месяца до начала учебного похода. Один экземпляр этого плана находился для контроля в учебной части, другой – у инструктора как план его действий.

Сложной являлась выработка примерного сводного расписания занятий всех учебных групп школы (по неделям) с указанием темы каждого занятия. Поскольку учебный год продолжался, как правило, 10, а ранее – 7-8 месяцев стационарных занятий, то для удобства расписание составлялось дважды на каждые 4 месяца. При этом за исходные данные брались расписания, сданные инструкторами. Третья среда каждого месяца отводилась на общешкольную лекцию на сложную теоретическую тему, например: “Законодательство об охране природы”, “Медицина в туристском походе”, “Воспитательная работа руководителя туристской группы” и т. п.

Расписание, как мы со временем убедились, удобнее было оформлять не сплошь написанным на листе, а как большой лист с карманчиками для каждой группы по неделям месяца. В них вставлялись карточки с указанием тем занятий. Это облегчало информацию о вынужденных заменах. Вывешивалось расписание в 2-х экземплярах – на доске объявлений школы и в учебной части.

Места стационарных занятий были постоянные. Три дня в неделю в нашем распоряжении были две комнатки с несколькими столами и зал. Старшему инструктору горклуба Борису Лещинеру удалось раздобыть 4 старые списанные в педучилище, классные доски. Все это было в старом подвале на ул. Ирининской, № 7, тесном, сыром и темном.

В октябре, когда уже завершился подготовительный период данного учебного года, руководство школы начинало готовить предложение по смете школы на следующий год. Наша смета была составной частью сметы городского клуба туристов, утверждавшейся и дотировавшейся Киевским советом по туризму и экскурсиям.

Работа школы в осенне-зимне-весенний стационарный период слагалась из групповых и общешкольных теоретических (лекционных) занятий и практических групповых занятий в учебных помещениях и на местности. Занятия в помещении начинались в 19 часов и продолжались 3-4 академических часа.

Занятия на местности в группах пешеходной, горной и лыжной подготовки должны были проводиться не реже одного раза в 2-3 недели и чаще всего совмещались с тренировочным походом выходного дня, а в октябре и начиная с апреля и с полевым ночлегом. Следует отметить, что некоторые инструкторы, особенно горняки, такие походы недолюбливали, стремясь заменить их тренировочным выходом куда-нибудь в карьер, на стену Зеленого театра и т. п. Но они же иногда уделяли больше внимания общефизическим тренировкам своих слушателей, что инструкторы-пешеходники старались заменить походами с тяжелым рюкзаком. И в индивидуальном порядке и на инструкторских советах школы нам часто приходилось поправлять и тех и других.

Для того, чтобы помочь инструктору самодисциплинировать свою подготовку, повысить методическую насыщенность каждого занятия, мы разработали и издали в достаточном количестве журналы, имевшие название “План урока инструктора-преподавателя тов. …” на 6 занятий каждый. Это были пустографки книжного формата, в которых отводилось достаточное место, чтобы, готовясь к занятию заполнить:

Общие сведения (дата, тема) …

Цель урока (учебная и воспитательная) …

Проверка домашних заданий (вопросы и форма проверки) …

Основной вид занятий …

Методы, применяемые на занятии …

Наглядные пособия, технические средства обучения, используемые на занятии …

Изложение нового материала (основные вопросы темы и последовательность их изложения, фактически план-конспект) …

Виды самостоятельной работы слушателей на занятии …

Вопросы, форма и последовательность закрепления нового материала (в ходе изложения и после), изученного на занятии …

Задание на дом (что и к какому сроку) …

Литература, использованная при подготовке и рекомендуемая обучаемым.

Предметом нашего постоянного внимания было повышение учебной активности и, в первую очередь, улучшение посещаемости слушателями занятий. С этой целью мы настоятельно рекомендовали инструкторам практиковать:

– периодический опрос слушателей по изученному теоретическому материалу;

– выдачу всем слушателям индивидуальных домашних заданий с последующим взаимным рецензированием их;

– написание рефератов по пропущенным темам;

– повторные дежурства во время учебных выходов на местность в случае проявления халатного отношения к своим учебным и хозяйственным обязанностям в группе.

В случае многократных пропусков занятий без уважительных причин об этом сообщалось на стандартном бланке в организацию, направившую слушателя в школу и оплатившую его обучение. Если же и это не помогало, после последующих пропусков слушатель отчислялся приказом из списков с уведомлением по месту работы. Посещаемость значительно улучшалась в период подготовки к учебному походу, но для некоторых это было уже поздно – выпускной зачет по теории и технике они сдать не могли.

Посещаемость по школе за учебный год составляла около 76%, отсев – 16% (по отчету за 1970-1971 уч. г.)

Руководство работой всего коллектива школы туризма и контроль текущей деятельности инструкторского состава осуществлялся начальником школы и начучем путем:

– проверки состояния учебной документации групп;

– периодической проверки планов-конспектов у инструкторов (особенно начинающих) и стажеров, проводящих занятия;

– посещения теоретических и практических занятий с последующим разбором их наедине с преподавателем;

– присутствия на зачетах и экзаменах;

– заслушивания информации инструкторов о ходе учебного процесса и ее обсуждения на заседаниях инструкторского совета, проводившегося каждые 2 месяца.

С целью обмена опытом и совершенствования методики обучения было организовано взаимопосещение инструкторами занятий. Был заведен специальный журнал, в котором все посещавшие те или иные занятия должны были сделать запись с кратким анализом, выводами и предложениями.

К контролю занятий и других форм работы периодически привлекались члены комиссии по общественным туристским кадрам, большинство которых в разные годы тоже прошло через школу туризма.

По результатам набора, текущего контроля, учебных походов, выпускных экзаменов и т. п. издавались приказы по школе, вывешивавшиеся на доске объявлений.

К недостаткам руководства и контроля, которые я осознал значительно позже, чем начал работать, а немного улучшить (но не устранить полностью) смог лишь в последние годы моей деятельности в школе туризма, можно отнести:

– недостаточное внимание большинства инструкторов вопросам физической подготовки слушателей;

– гораздо меньший контроль занятий на местности, чем в классах;

– почти полное отсутствие контроля за учебной работой инструкторов в зачетных походах, чем многие пользовались, превращая такой поход из учебного в чисто спортивный. Такое случалось до тех пор, пока не удалось добиться финансирования контрольных выездов в районы массового проведения учебных мероприятий (чаще всего – Кавказ) руководства школы, а позже и кадровой комиссии.

Конечно, недостатков, пробелов было намного больше, здесь приведены лишь те, которые хорошо запомнились или упоминаются в случайно сохранившихся бумагах моего архива.

Большая организационная работа начиналась у инструкторов школы в связи с подготовкой к учебно-тренировочному зачетному походу. Здесь выделялись такие основные моменты:

– разработка маршрута похода, к которой мы рекомендовали обязательно подключать и слушателей;

– сдача группой физнормативов;

– прием у слушателей зачета по теории и технике;

– прохождение инструктором и группой медицинского контроля (для походов 3-й категории сложности – через физкультурный диспансер);

– окончательное утверждение состава участников похода и составление скорректированной сметы расходов;

– прохождение инструкторского совета школы, получение выписки из решения и выпуск группы в поход Правлением горклуба туристов;

– оформление групповых заявочных документов и выпуск группы на маршрут в городской маршрутно-квалификационной комиссии;

– заказ и получение продуктов на поход на мелкооптовой базе, к которой прикреплялся на время спортивного сезона горклуб туристов. (Здесь возникала специфическая проблема – многого необходимого на базе не было, но была, например, дефицитная в городе гречка, мешок которой можно было получить, реализовать и на полученные деньги приобрести необходимое в другом месте);

– отбор и получение туристского снаряжения на клубной базе проката;

– заказ и получение по лимитированной книжке (форме безналичного расчета с железной дорогой) группового билета на проезд в район похода. Надо сказать, что такой групповой билет нередко создавал сложности, например, когда слушатель по какой-либо причине неожиданно выбывал из участников похода или вынужден был на день-два задержаться в Киеве. В таких случаях вынужденно приходилось искать на вокзале и брать с собой в вагон “левака”, чтобы потом вернуть стоимость билета.

Постоянными районами проведения учебно-тренировочных походов были – для пешеходников – Карпаты, Крым, реже – Западный Кавказ; для горной подготовки – Центральный и Западный Кавказ, для водников – Южный Буг и Черемош; для лыжников – Карпаты; для спелеологов – Крым. Стоимость проезда закладывалась в смету финансирования групп.

Одной из ведущих задач обучения в школе туризма была выработка у слушателей навыков и умений, необходимых для будущего руководителя походов, организатора туристской группы, секции. При подготовке инструкторов (в том числе и наших, работавших в школе) мы постоянно ориентировали их на использование для этого таких методических приемов, как

– выдача своим слушателям индивидуальных заданий типа: разработать маршрут похода выходного дня, составить список индивидуального и группового снаряжения и продуктов питания для дальнего путешествия группы с указанным количеством человек, в указанном районе и в указанное время, составить план работы туристской секции коллектива физкультуры, разработать план звездного слета-похода нескольких групп туристского коллектива и т. п.;

– организация поочередного сменного руководства группой во время учебного похода всеми участниками, которые готовятся к этому еще до выхода на маршрут;

– разработка и самостоятельное проведение комплекса упражнений утренней физзарядки в учебном походе всеми слушателями по очереди;

– выполнение некоторыми слушателями обязанностей преподавателя-тренера на практических занятиях по обучению отдельным элементам туристской техники (под контролем инструктора);

– поручение всем слушателям посменно вести походный дневник группы, описание пройденного за день участка маршрута;

– организация и проведение похода выходного дня с членами своего трудового коллектива (с наблюдателем-рецензентом);

– организация обязательных разборов выполнения каждого из указанных заданий, в которых должны принимать активное участие все слушатели группы, участники похода. Задание, не разобранное и не оцененное, теряет половину учебного эффекта, приучает к безответственности.

Практика показала, что, планируя то или иное учебное мероприятие во времени, необходимо было закладывать значительное время на проведение разборов. В учебном походе, как показал опыт, это возможно и необходимо делать за счет сокращения ходового времени, “пустого”, не насыщенного учебной нагрузкой километража.

Возвращение из дальнего похода часто было связано с одним неприятным для инструктора группы моментом – сдачей на базу проката горклуба полученного снаряжения, сдачей своевременной, поскольку за просрочку нужно было уже платить, и в благопристойном состоянии. Неодновременность приезда в Киев всех участников похода, а также иногда значительный износ снаряжения в сложных походах порождали определенные проблемы с базой, к решению которых приходилось подключаться и руководству школы.

Мы неоднократно поднимали вопрос о закреплении в распоряжение школы туризма постоянного необходимого минимума снаряжения – индивидуального, группового, специального, но решить его за годы моей работы в школе так и не удалось. Наибольшее, чего удалось добиться – это выделение каждому инструктору группы на учебный год личного комплекта снаряжения.

Последний, четвертый этап годичного цикла – завершение учебного года каждым инструктором было связано с семью основными мероприятиями:

– устным отчетом руководству школы о проведении учебно-тренировочного похода сразу же по возвращении в Киев;

– сдачей в бухгалтерию горклуба завизированного руководством школы финансового отчета об учебно-тренировочном походе;

– подготовкой и проведением выпускного экзамена (с участием представителя кадровой комиссии);

– подготовкой справок слушателям об окончании обучения в школе туризма с рекомендациями о последующей туристской деятельности;

– подготовкой и сдачей руководству школы письменного годового отчета инструктора группы с приложением характеристик слушателей;

– организацией оформления слушателями иллюстративного приложения к годовому отчету в виде альбома или фотоматериала.

– подготовкой отчета (письменного или устного) в маршрутно-квалификационной комиссии для получения и выдачи слушателям справок о совершенном походе.

Следует сказать, что на этом, последнем этапе учебного года некоторые инструкторы проявляли значительную безответственность, почти прекращая работу с группой, затягивая сдачу отчетов и экзаменов до поздней осени. Было несколько случаев, когда выпуск пришлось осуществлять вообще без самоустранившегося инструктора группы. В дальнейшем такие лица к учебной работе не привлекались. А один инструктор по результатам учебного похода был полностью дисквалифицирован с запретом руководства группами.

Выпускной экзамен проводился в каждой группе ее инструктором с участием руководства школы. При этом использовались утвержденные комплекты экзаменационных билетов с учетом уровня подготовки группы и вида туризма. Для будущих инструкторов в билет обязательно включался и вопрос учебно-методического характера.

Общий отчет о работе школы туризма, начиная с 1971 г., приобрел стандартную форму с такими разделами:

Структура школы туризма и характеристика контингента слушателей.

Инструкторы-преподаватели и руководство школы.

Организация и ход учебного процесса.

Учебно-тренировочные походы.

Материальная база школы.

Общие выводы.

Отчет заслушивался осенью на заседании правления Киевского городского клуба туристов. Отмечу, что при подготовке этого материала использованы некоторые данные из сохранившегося черновика отчета школы за 1970-1971 учебный год.

После нескольких лет руководства школой стало ясно, что иногда имеет смысл практиковать 2-х и даже 3-х ступенчатую подготовку туристских кадров в школе. Хороший опыт этого показали инструкторы Леонид Омельченко, Анатолий Дубижанский и некоторые другие. Начав работу фактически с новичками, они подготовили из них сначала туристских организаторов, а затем, в последующие учебные годы, руководителей походов ІІ-ІІІ категории сложности. Эти инструкторы сумели сформировать дружные коллективы, сплотившиеся вокруг своего руководителя и вошедшие позже в общественный актив городского и областного клубов туристов. А такие известные в городе туристы как Михаил Наместник, Дмитрий Кирнос, Олег Нечипоренко, пройдя школу туризма от слушателя, стажера и инструктора группы, доросли до начальника школы туризма и председателей комиссий горклуба.

Среди наиболее старательных инструкторов, работавших в разные годы моего руководства школой и подготовивших много высококвалифицированных туристских кадров, кроме вышеупомянутых, не могу не вспомнить Леонида Кобцева, Бориса Леви, Ефима Рыжавского, Аркадия Голдовского и Льва Житницкого, Евгения Бохана и Владимира Юровского, Алексея Григоренко, Тамару Крапивникову, Александра Дьячкова и многих других. Моим помощником был Анатолий Куцин, начальник учебной части школы туризма с 1972 г.

Я умышленно не останавливался на подробностях, частных случаях успехов и срывов, стараясь показать главное, принципиальное, то, к чему мы стремились и что так нелегко давалось. Спасибо всем друзьям-туристам, кто поддерживал меня в этих стремлениях на протяжении работы в Киевской школе туризма!

“Счастлив, кому знакомо щемящее чувство дороги…”

(Слова из туристской песни)

А.Г. Боборыкин

ТУРИЗМ В КИЕВСКОМ ПОЛИТЕХНИЧЕСКОМ ИНСТИТУТЕ

В начале нынешнего столетия туристская общественность г. Киева отмечает еще один славный юбилей: туризму в КПИ – 50 лет.

Конечно, в мировом масштабе это событие не самое важное, но для нас, бывших и нынешних туристов КПИ, оно существенно. Можно подвести скромные итоги туристской деятельности в ВУЗе за полвека и затронуть некоторые проблемы студенческого туризма.

Спортивный туристский поход. Сколько впечатлений удовольствия и пользы приносит он тем, кто взял в руки ледоруб или альпеншток и ступил на туристскую тропу. Особенно остро эти впечатления воспринимаются молодыми людьми, в частности школьниками и студентами.

У некоторых людей возникает вопрос: зачем туристы с тяжелыми рюкзаками лезут по крутым скалам, проходят труднодоступные ледники, спускаются на утлых суденышках или плотах по порожистым горным рекам, проникают в самые глубокие пещеры, преодолевают пешком или на лыжах тайгу, тундру, ледовые торосы Крайнего Севера? К сожалению, ответить на этот вопрос однозначно невозможно. Любое определение спортивного туризма подчеркивает лишь какую-то сторону этого явления.

На мой взгляд, спортивный туризм это романтика путешествия в любых, иногда даже очень сложных, природных условиях; знакомство с теми или иными географическими районами, их природой, историей и культурой. Правда, современный туризм не может конкурировать с яркими, необычными путешествиями Арсеньева и Пржевальского, Обручева и Семенова-Тян-Шанского, Берга и Феодосеева, но недооценить роль спортивного туризма нельзя.

В условиях спортивного туристского похода с его временными трудностями, бытовым дискомфортом, познается человек; как сказал в своей песне Владимир Высоцкий “кто друг, кто враг, а кто просто так…”. Одновременно в походе идет стремительный процесс самопознания, самовоспитания и самоутверждения молодых людей, улучшение их здоровья и закаливание организма. Спортивный туристский маршрут часто служит шестом, где реализуются ранее невостребованные потенциальные (в первую очередь организаторские) способности личности.

Спортивный туризм требует хорошей физической подготовки, что достигается систематической спортивной тренировкой, а также овладением специальной техникой в избранном виде туризма (горном, водном, лыжном, спелео и др.), степень подготовленности в которой должна повышаться с увеличением категории сложности похода.

Наиболее благоприятную почву спортивный туризм находит в студенческой среде. Это и школа жизни, и настоящий спорт – разностороннее физическое развитие, возможность спортивного роста, духовное совершенствование.

Традиционно студенческий спортивный туризм концентрируется вокруг наиболее мощных туристских центров, имеющих сильный туристский актив. Так, в г. Киеве, в 50-80-е годы прошедшего столетия, такими организациями были туристские коллективы Политехнического института и Государственного университета им. Т. Г. Шевченко. Туристские секции и клубы других высших учебных заведений (Института народного хозяйства, Медицинского института, Института легкой и пищевой промышленности, Художественного института, Консерватории, Автодорожного института, Института инженеров гражданской авиации и др.) плотно сотрудничают и даже принимают прямое участие в работе спортивных туристских коллективов этих ВУЗов.

Возникает уникальная возможность взаимных контактов, зачастую переходящих в прочие связи на всю жизнь; возникает туристское братство инженеров, врачей, экономистов, строителей, ученых, юристов, музыкантов.

Даже в настоящее время при общем снижении активной деятельности большинства спортивных туристских коллективов города из-за социально-экономической незащищенности населения, падения общего уровня жизни, 3 года назад при Федерации спортивного туризма впервые в г. Киеве создан и ныне активно действует “деловой” туристский бизнес-клуб под руководством проф. Никитина Л. Ф. Активные члены этого клуба – выпускники ВУЗов города, в том числе и КПИ.

Спортивный туризм в КПИ имеет глубокие корни. История его развития уходит в далекие довоенные годы. К сожалению, об этом периоде имеются только отрывочные сведения; события и имена энтузиастов туризма в ВУЗе унесены войной и бременем тяжелых послевоенных лет.

Создание организованной туристской секции в КПИ относится (по нашим сведениям) к 1951-52 гг. Вдохновителем и организатором туристской работы в ВУЗе был В. Р. Шеляг, ныне доцент КПИ. Несколько позднее (1955-58 гг.) дальнейшее развитие туризма в КПИ связано с именем талантливого организатора, спортсмена-туриста Владимира Саратовцева (фото 1).

Фото1.

В это время туристская секция расширяется и крепнет. Большое количество студентов регулярно участвует в походах выходного дня. Такие походы имеют не только познавательное значение, но и служат хорошей спортивной тренировкой, развивают ориентирование на местности; способствуют созданию дружного сплоченного коллектива, которому под силу организация и проведение категорийных спортивных туристских походов.

В этот период были проведены туристские походы І-ІІІ (высшей) категории сложности:

– лыжные по Украинскому и Белорусскому Полесью; по Карелии (рук. Т. Мищенко);

– пешеходный по Алтаю (рук. Э. Вишневская);

– лыжный поход высшей категории сложности по Кольскому полуострову (рук. Н. Резников). В этот спортивный поход вышла сборная команда туристов г. Киева, но формировалась она на основе туристов-спортсменов КПИ и КГУ.

Кульминацией развития спортивного туризма в КПИ в 50-е годы явилась хорошо организованная и проведенная в 1957 году на высоком спортивном уровне большая экспедиция туристов КПИ под кодовым название “Большой Кавказ”.

Спортивные туристские группы под руководством Алексея Нечая, Тамары Мищенко, Виталия Горобца, Валентины Садовенко проходят маршруты разной категории сложности по Западному Кавказу: пересекают Главный Кавказский хребет и собираются на Черноморском побережье Кавказа.

Отклики в институтской прессе, высокая активность туристов при подготовке экспедиции значительно повышают престиж спортивного туризма в ВУЗе, позволяют завоевать почетное право включения туризма в спартакиаду КПИ, являются фрагментом бурного развития туризму в 60-е годы.

Весомый вклад в развитие туризма в этот период вносят студенты и преподаватели КПИ, организаторы спортивного туризма:

Ряд выпускников КПИ до сих пор трудятся на общественной ниве спортивного туризма и спортивного ориентирования, некоторые из них стали туристскими организаторами городского и Украинского уровня (Т. Мищенко, М. Аврутис, В. Вильнер, Г. Ильина).

В начале 60-х годов группа туристов КПИ выходит в горный туристский поход высшей категории сложности (по тому времени) по Центральному Памиру (руководитель Юрий Таныгин). Путешествие проводится под девизом: “По следам снежного человека”. Туристы фактически без карты, без специального горного снаряжения, с бельевыми веревками, в лыжных ботинках, с ватными спальными мешками проходят сложный горный маршрут на высоте 4000-4500 м над уровнем моря, исследуя “белое пятно” на карте, пользуясь описаниями экспедиций 1928-1933 гг. под руководством Н. В. Крыленко.

В этот период студентами-туристами КПИ проведены походы высшей категории сложности по Кавказу (горный), Кольскому полуострову (лыжный), Западному и Центральному Тянь-Шаню (руководитель Александр Боборыкин).

Спортивный туризм в КПИ развивается, крепнет и мужает. Образовываются туристские секции на факультетах. Намечается разделение спортивных туристов по специализации. Выделяются основные направления спортивных походов: горные, лыжные, пешие и водные. Создается школа инструкторов горного туризма.

Наличие большой кагорты опытных инструкторов туризма позволяет организовывать туристские спортивные мероприятия в масштабе всего института. Праздниками для туристов становятся слеты туристов института с увлекательными спортивной и культурной программами. Рамки спортивной секции становятся тесны для туристов КПИ и в 1963 году создается клуб туристов, во главе которого становится опытный турист Сергей Шмыговский.

Работой по развитию массового туризма руководит правление туристского клуба; спортивной программой – тренерский совет. Четкая организация туристских мероприятий поднимает авторитет туризма в вузе и позволяет завязать прочные связи с кафедрой физвоспитания, спортивным клубом и профсоюзным комитетом института.

Выступление команд КПИ в спортивных соревнованиях по туристскому многоборью, заочных чемпионатах Украины, ДСО “Буревестник” по спортивному туризму приносит призовые места и, следовательно, кубки, медали, дипломы, грамоты.

Спортивный туризм в КПИ становится наиболее массовым видом спорта, подготавливается большое количество разрядников при малых финансовых затратах. Возникает необходимость в подготовке спортсменов высших разрядов (мастеров спорта, кандидатов в мастера спорта), в расширенной подготовке инструкторских кадров. Спортивный клуб КПИ берет на себя полное или частичное финансирование высококатегорийных туристских походов в районы Кавказа, Памира, Тянь-Шаня, Алтая, Саян, Камчатки, Северного Урала и Кольского полуострова. Туристы КПИ принимают участие в экспедициях, проводимых республикой, городом, ДСО “Буревестник”.

Ряд студентов и преподавателей ВУЗа выполняют нормы “Мастера спорта”. Большую помощь в организации туризма в КПИ оказывают председатели спортивного клуба (в разные годы): Игорь Петрович Косяков, Анисий Евтихеевич Павленко; преподаватели кафедры физвоспитания: Виталий Васильевич Овчаров, Иван Андреевич Кашин, Святослав Васильевич Балицкий.

С каждым годом число туристов-спортсменов в КПИ увеличивается. В спортивных туристских секциях занимается более 300 студентов, преподавателей и сотрудников ВУЗа.

В зимние походы на лыжах по Карпатам, Карелии, Кольскому полуострову выходит 90-100 туристских групп. В летние спортивные туристские походы на Кавказ, в Карпаты и в др. горные районы на маршруты 1-5 к.с. выходит до 50 спортивных групп.

Спортивное туристское движение в КПИ стремительно развивается. Появляются неформальные туристские группы, идущие по сложным маршрутам без надлежащей физической и психологической подготовки, не имея специального снаряжения, карт и четких описаний маршрутов.

В связи с этим возникает необходимость новых формах организации студенческой молодежи в занятиях спортивным туризмом, нужна была постоянная подготовка квалификационных инструкторских кадров. Учитывая текущий момент, в 1964 году группа энтузиастов спортивного туризма при поддержке и содействии спортивного клуба КПИ, профсоюзного комитета и Федерации туризма Украины выходит с ходатайством в профсоюзные органы республиканского уровня с просьбой о финансовой поддержке туристского движения в КПИ, в частности для создания передвижного туристско-альпинистского лагеря в горах Северного Кавказа. Деньги выделяются из профсоюзного бюджета республики и летом 1964 года в ущелье р. Баксан (Центральный Кавказ) раскинул палатки туристско-альпинистский спортивный лагерь КПИ, который решением правления туристского клуба КПИ по предложению старшего инструктора горного туризма Юрия Козуба был назван “Глобус”.

На 100 участников туристского лагеря всего три штатных работника. Все инструктора работают на общественных началах. Туристы проходят акклиматизацию на леднике Ирик-Чат, зачетный поход пролегает через перевалы Донгуз-Орун, Басса, Чипер-Азау и Бечо. На заключительном этапе каждой смены все отряды туристов выходят на “Приют-11” (на склонах г. Эльбрус) на высоту 4200 м над уровнем моря. Инструкторы “Глобуса” делают восхождение на высшую вершину Европы г. Эльбрус (5633 м).

У истоков организации лагеря стояли студенты и преподаватели КПИ: Овчаров Виталий, Лукьяненко Николай, Боборыкин Александр, Карпенко Виктор, Лебедев Михаил, Лизунов Вячеслав, Мищенко Тамара, Непорожний Геннадий, Орешник Борис, Синиок Галина, Таныгин Юрий, Устинченко Александр, Ходченко Виталий, Шимиган Юлий, Шмыговский Сергей, Ятковский Владимир и многие другие энтузиасты спортивного туризма. К сожалению, некоторых из них уже нет в живых. Осенью того же года, подводя итоги летнего спортивного сезона, и одобрив работу т/л “Глобус-64”, правление туристского клуба приняло решение о присвоении туристскому клубу КПИ тоже название “Глобус”. Объявляется конкурс на разработку символов туристского клуба: вымпела, значка, эмблемы. Победителем конкурса становится инструктор лагеря Борис Орешник.

Гимном клуба выбирается известная туристская песня “Глобус”.

В летнем сезоне 1965 года турлагерь “Глобус” размещается и успешно работает на Домбайской поляне – “жемчужине” Северного Кавказа. Одновременно с туристскими походами в лагере проводится учебная и методическая работа, читаются лекции, организовываются выходы с проведением скальных, снежных и ледовых занятий. На каждой смене из числа наиболее подготовленных туристов создаются отряды начинающих альпинистов, которые обучаются по программе альпинистского лагеря. Во главе этих отрядов становятся опытные инструкторы Олег Зубрий и Владлен Малышев. Впервые на базе самодеятельного туристского лагеря братьями Таныгиными Георгием и Юрием, проводятся сборы и зачетный горный поход Киевской городской школы инструкторов туризма.

В летнем сезоне 1966 года лагерь “Глобус” размещается в ущелье Аксаут – вблизи аула Красный Карачай. Здесь кроме увлекательных туристских походов проводится большая патриотическая работа. Туристы из КПИ устанавливают собственными силами изготовленный памятник героическим защитникам Кавказа на легендарном Марухском перевале. На перевалах Главного Кавказского хребта проводятся митинги, устанавливаются мемориальные доски, тщательно обследуется оборонный хребет в этом районе.

С 1967 по 1991 годы “Глобус” обосновался в Махарском ущелье, точнее, у слияния рек Гондарай и Махар. Место лагеря было выбрано очень удачно. Реликтовый сосновый лес, нарзанные источники, ровная площадка, близкие подходы к ледникам, снежникам и перевалам – идеальные условия для проведения учебной работы в лагере, отдыха и оздоровления студентов и сотрудников института. Постепенно лагерь становится стационарным, строятся домики для туристов, инструкторов и обслуживающего персонала. Построены и оборудованы кухня, столовая и душ. Материальная база постоянно расширяется и улучшается. Пропускная способность лагеря увеличивается до 500-600 человек за сезон. На базе “Глобуса” проводятся различные туристские и альпинистские сборы. В лагере появляются туристы других городов Украины. Приезжают туристы и альпинисты Болгарии, Польши, Германии и др. стран.

Туристами “Глобуса” прокладываются маршруты по перевалам Центрального и Западного Кавказа. В конце каждой смены участники лагеря, получившие альпинистскую подготовку, совершают восхождение на близлежащую вершину “Пик Испанской Компартии”. Успешно завершившие восхождение награждаются значком “Альпинист СССР”.

На перевалах Главного Кавказского хребта Гондарай и Махар, где в годы Великой Отечественной войны шли особенно кровопролитные бои, туристы из КПИ устанавливают металлические обелиски. В районе пер. Махар группа инструкторов лагеря под руководством Челпанова В. К. помогает солдатам в работах по разминированию, сбору остатков военного оборудования, транспортировке и захоронению останков погибших в годы войны солдат.

В создание и работу лагеря в ущелье р. Махар внесли большой вклад преподаватели и выпускники КПИ: Балицкий Святослав, Балясный Григорий, Боборыкин Александр, Болюк Александр, Ващенко Юрий, Виленкин Рафаил, Джигирей Олег, Зубрий Олег, Кашин Иван, Карпенко Виктор, Камаев Юрий, Карпов Алексей, Лизунов Вячеслав, Непорожний Геннадий, Окис Ярослав, Овчаров Виталий, Орешник Борис, Пыжов Александр, Половникова Людмила, Ступин Юрий, Синиок Галина, Таныгин Юрий, Устинченко Александр, Ходченко Виталий, Чернухин Сергей, Шеремет Леонид.

Наступил 1991 год. Огромное единое туристское пространство исчезло вместе с распадом СССР, остались только крепкие братские связи с туристами всех стран СНГ. Существование туристского лагеря в этих условиях на Северном Кавказе стало проблематично. Уже в следующем 1992 г. т/л “Глобус” прекратил свое существование. Большое количество туристско-альпинистского снаряжения, строения лагеря, гидроелектростанции, солнечные батареи и другое оборудование, десятками лет накапливаемое в лагере, осталось по ту сторону государственной границы. Туристская жизнь в КПИ, как и в Украине в целом, прекратилась.

В 1994 году по инициативе ветерана туризма доцента КПИ Юрия Ивановича Таныгина при поддержке профсоюзного комитета студентов НТУУ-КПИ, т/л “Глобус” получил второе рождение. Для размещения лагеря было выбрано прекрасное по своей красоте и удобное для проведения туристских походов место – бывший приют турбазы “Гуцульщина” – “Чорногора”. Приют находится в 10 км от сгт. Ворохта и назван в честь виднеющегося вдали Чорногорского хребта. Место расположения т/л “Глобус” очень удобно, как для начала маршрутов по Чорногорскому хребту, так и для восхождения (в летних и зимних условиях) на высшую точку Украины – г. Говерла (2061 м).

Спортивный туристский лагерь стабильно работает уже 8 лет. Бессменным его начальником является старший преподаватель факультета физкультуры и спорта Святослав Васильевич Балицкий. Ежегодно на туристские маршруты выходят несколько сотен студентов, преподавателей и сотрудников института. Одна из важнейших проблем – подготовка квалифицированных инструкторских кадров – была решена путем создания при профкоме студентов НТУУ-“КПИ” своей школы по подготовке инструкторов.

Много сил и энергии для воспитания молодых инструкторов т/л “Глобус” отдают старшие туристы, преподаватели и сотрудники НТУУ-“КПИ”; старшие инструкторы горного туризма: Таныгин Ю. И., Ващенко Ю. М., Пайзанский Л. Д., инструктор альпинизма Белова Г. Ф.

Вместе с развитием и укреплением т/л “Глобус” возрождается туристское движение, в НТУУ-“КПИ” вновь действует туристский клуб “Глобус”, работают секции пешеходного, горного, водного туризма и альпинизма. При спорткафедре действует зачетная секция спортивного туризма под руководством ст. преподавателей кафедры физвоспитания Кашина И. А., Троценко Л. Н. Спортивные команды НТУУ-“КПИ” отстаивают честь института на городских и областных соревнованиях по технике спортивного туризма. Проводятся вечера встреч, отдыха. К студентам приходят и делятся своими впечатлениями о походах выдающиеся спортсмены и путешественники Украины.

Большую помощь развитию спортивного туризма в ВУЗе оказывает руководство студенческого профкома Миронов В. Ю. (председатель), Николаенко В. М., Оксютович А. Т.

Проходят годы, память цепко держит события и факты туристской жизни ВУЗа за сорок с лишним лет. Часто перед глазами всплывают лица товарищей, которые никогда уже не станут на туристскую тропу. Вечная им память! Некоторые бывшие спортсмены-туристы по тем или иным причинам отошли от активных занятий туризмом.

Но никогда не пройдет радость встреч участников походов и экспедиций, туристов, инструкторов и персонала т/л “Глобус”. В феврале в прекрасном Дворце культуры Национального технического университета Украины “КПИ” встретились туристы-политехники всех поколений. Собралось около 800 человек. Пришли бывшие и настоящие преподаватели кафедры физвоспитания, работники спортивного клуба и профкома. Знакомые мелодии туристских песен, просмотр слайд и видеофильмов, крепкие рукопожатия, объятия, поцелуи – все это создало незабываемую атмосферу настоящего туристского праздника и многим напомнило годы молодости и прекрасной походной жизни.

В заключении хочу пожелать всем туристам-политехникам не забывать свой родной клуб – приходите почаще к молодым туристам, расскажите о ваших походах и восхождениях, покажите слайды и видеофильмы. Ведь и вы были когда-то такими, как они. Это близкие по духу вам люди, они не подведут!

А. А. Кондрацкий, Б. А. Горлицкий

КЛУБ ТУРИСТОВ ДОМА УЧЕНЫХ

Можно с большой уверенностью сказать, что история возникновения и развития туризма в Киеве, в т. ч. спортивного в значительной степени связана с Академией наук Украины и Киевским Домом Ученых. Пионерами туристского движения в г. Киеве по праву можно считать ЗМС М. Т. Погребецкого и его учеников академика АНУ И. Н. Францевича, членкора АНУ П. Г. Борзяка. Погребецкий М. Т. был не только выдающимся альпинистом, но и неутомимым путешественником, географом, туристом- исследователем. Известно более 300 печатных трудов, вышедших из-под его пера.

В 1933 г. при Киевском Доме Ученых создается горная секция, ставшая организационным и методическим центром альпинистских и туристских групп, кружков в научных учреждениях города. До конца 1940-х гг. туристские и альпинистские группы, кружки, секции были общими, не разделялись.

Одновременно с укреплением первых туристских кружков проводится большая организационно-пропагандистская работа, направленная в первую очередь на разъяснение целей и задач туризма: туристские кружки реорганизуются в секции.

Например, в 1937 г. в Институте электросварки организуется группа любителей путешествий на байдарках. Наиболее активным ее членом был П. И. Севбо. Ему принадлежит приоритет в создании первой в Украине конструкции туристской байдарки с укрытием.

Успешное развитие туристского движения было прервано ІІ мировой войной. Возрождение и дальнейшее развитие самодеятельный туризм получает в 1950-е годы.

Тон задают любители горных и пешеходных путешествий. Центрами развития самодеятельного туризма в АН становятся Институт органической химии (рук. Г. Г. Дядюша), Институт электросварки (рук. Д. М. Калеко), Институт математики (рук. М. А. Куликов). Организационным и методическим центром туристского движения по-прежнему остается Киевский Дом Ученых. Во второй половине 1950-х гг. по инициативе астронома профессора С. К. Всехсвятского и физика академика А. С. Пекаря возрождается секция туризма. В 1958 г. при Доме Ученых был образован первый в г. Киеве и один из первых в Украине туристский клуб, недавно отметивший свое сорокалетие. Первый его председатель – молодой сотрудник Института геологических наук АН Б. А. Горлицкий, в состав правления клуба входят Д. М. Калеко (ИЭС), А. А. Кондрацкий (Институт истории), А. Б. Китайгородский (Институт теормеханики), Л. А. Киприанова (Институт физхимии) и др. – в основном выпускники туристско-альпинистских секций Киевского университета и Политехнического института 1958-59 гг.

Клуб приобретал все большую популярность. Киевский Облсовпроф выдает средства для закупки туристского снаряжения и организации пункта проката, что вдохнуло новую живительную струю в работу клуба. Создается школа инструкторов-общественников, проходивших практику в самодеятельных туристских лагерях в Крыму и на Кавказе, где были подготовлены сотни значкистов “Турист СССР”. Воспитанники этих лагерей впоследствии стали активными организаторами-руководителями туристских секций. Деятельность клуба не ограничивалась проведением походов выходного дня и туристских лагерей. Клубу туристов при Киевском Доме Ученых принадлежит приоритет в возрождении такой испытанной еще М. Т. Погребецким формы туристских путешествий, как научно-спортивные экспедиции, участники которых выполняли конкретные задания различных научных учреждений, например, Украинского географического общества. Клуб создал методику проведения таких путешествий, рекомендовал наиболее интересные и целесообразные маршруты.

Усилиями энтузиастов при клубе удалось создать туристскую библиотеку.

В еженедельный клубный день – четверг – собирались туристы практически из всех районов Киева, комплектовались туристские группы и организовывались походы, как выходного дня, так и более сложные, работала маршрутная комиссия. В помещении Дома Ученых регулярно проводились публичные отчеты о наиболее интересных туристских походах с демонстрацией слайдов и кинофильмов.

Одним из популярных направлений туристской работы было проведение туристских слетов. Многие годы туристы клуба собирались в районе поселка Клавдиево на свой традиционный осенний слет. Не менее популярен был ежегодный слет туристов-водников летом на Довбычке. Эти слеты собирали сотни любителей туризма.

Популярность клуба растет. До 1963 г. практически он выполняет функции городского туристского клуба. Например, секция водного туризма театра русской драмы им. Леси Украинки, в которую входили тогда еще малоизвестные молодые актеры, а ныне народные артисты СССР и Украины Ю. Мажуга, А. Решетников, Н. Рушковский и др. – цвет актеров театра, получала здесь консультации, принимала участие в подготовке туристских вечеров.

Клуб имел обширные связи с туристами других регионов Украины и СССР. Происходил обмен туристскими группами с Болгарией, Польшей, ГДР.

К концу 1961 г. количество активных членов клуба превысило 500 чел. В 1960-е гг. клуб объединял 12 первичных туристских секций системы АН. В походах выходного дня регулярно принимали участие около 2,5 тыс. человек. В самодеятельных лагерях ежегодно отдыхали более 400 туристов и подводников. Одновременно в клубе шла подготовка туристов высшей квалификации. Для этого ежегодно организовывали походы высшей категории сложности в различные географические районы – Приморье, Памир, Алтай, Тянь-Шань, Туву, Камчатку. При участии Киевского отделения географического общества были проведены научно-спортивные экспедиции по поиску “снежного человека”, по наблюдениям извержений вулканов Камчатки и др.

В 1962 г. звания “Мастер туризма СССР” удостоились члены клуба туристов Дома Ученых Б. А. Горлицкий, А. А. Кондрацкий и Р. Я. Берман; 150 членов клуба становятся разрядниками по туризму, а ранее звания Мастера спорта по туризму в Киеве была удостоена только Н. М. Горбунова).

Однако, во второй половине 1960-х гг. в деятельности правления туристского клуба все больше начинают проявляться тенденции к отходу от руководства туристскими секциями в учреждениях АН. К концу 1960-х гг. Клуб туристов при Киевском Доме Ученых становится межрайонным городским клубом. Это заставило руководство СК “Наука” создать клуб, курирующий туристские секции в организациях АН, в 1969 г. на учредительном собрании представителей 48 туристских секций создается клуб туристов АН УССР, председателем которого был избран А. А. Кондрацкий.

Характерной особенностью этого периода становится рост популярности водного туризма. В 1970-е гг. ведущие секции были в Институте проблем литья (Ю. А. Смирный, В. Г. Коструба), Институте полупроводников (Н. С. Черная), Институте механики (В. М. Бастун), Институте кибернетики (О. В. Рубаник), Институте проблем материаловедения (Л. М. Мурзин), Институте биохимии (И. Ф. Мишунин), ИЭС (С. П. Чуйков), Институте ядерных исследований (В. А. Бабенко) и др. Мастерами спорта по водному туризму стали Э. В. Барчук, В. С. Смирный, Г. К. Воспитанников, В. Г. Коструба.

Но к концу 1970-х проявился спад в туристской работе в Доме Ученых. Это в значительной мере было связано с длительным ремонтом и реконструкцией Дома Ученых.

Клуб потерял свое отдельное помещение и в значительной степени молодежный актив. И лишь в 1983 г. после первого слета туристов-ветеранов Киева Клуб туристов при Доме Ученых возобновил работу, но уже в новом качестве. Он превратился в клуб туристов-ветеранов Киева. Его снова возглавил Б. А. Горлицкий. Возобновились публичные отчеты о походах и путешествиях, знаменитые новогодние капустники, бессменным автором стихотворных текстов которых остается все годы существования клуба Л. А. Киприанова. В начале 1990-х гг. в клуб влились и ветераны киевского альпинизма.

Председателями клуба в разные годы были: Б. Горлицкий, А. Святский, С. Кругляк, М. Мильштейн, В. Бабенко.

Туристский актив клуба внес значительный вклад в развитие туризма в Киеве и в Украине, работая в различных общественных туристских органах и организациях. Это Г. А. Гогоци, Г. Г. Дядюша, А. Т. Халепо, С. В. Коробков, В. Г. Коструба, Ю. А. Смирный, А. Г. Боборыкин, Д. М. Калеко, Б. И. Леви, Г. И. Ильина, В. А. Горобец, Г. К. Воспитанников, К. Колесниченко, В. А. Иванов, Н. В. Пашкеев, В. М. Маслов, А. Л. Нечай и многие другие.

А. Л. Нечай, В. А. Иванов

СЕКЦИЯ ТУРИЗМА ЗАВОДА “АРСЕНАЛ”

Временем рождения туристской секции киевского завода “Арсенал” можно считать сентябрь 1957 года. После окончания КПИ на завод пришел молодой специалист Алексей Нечай, имевший второй разряд по туризму и опыт общественной туристской работы. Собравшись как-то со “старыми” уже арсенальцами Александром Виноградовым и Григорием Волынским, интересующимися туризмом, дома у Волынского, он предложил выступить заводской командой на осенних городских туристских соревнованиях 1957 года в Голосеевском лесу.

Для профкома и руководителей, отвечавших за подготовку спортсменов, такой энтузиаст, организатор заводского туризма оказался находкой. Этот вид спорта в отличие от других не требовал регулярных материальных расходов, помещений, оплаты тренерского состава.

Для начала профком завода купил туристам две брезентовые палатки, в которых во время походов выходного дня в каждой палатке на ночлеге поперек размещалось до 8 человек. В последующие годы снаряжение секции постепенно увеличивалось, но его всегда не хватало.

Рабочая неделя тогда была шестидневной и в походы выходного дня (ПДВ) мы обычно выезжали в субботу вечером. Небольшой переход и ночевка в полевых условиях. В памяти остались походы вдоль Днепра от с. Чапаевка до с. Триполье, тогда это было безлюдное живописное побережье, не застроенное еще элитными дачами, санаториями, пионерскими лагерями.

Но для привлечения заводчан к занятию туризмом мы организовывали и такие массовые – до 100 участников – мероприятия как походы выходного дня в Ирпень. Начинали поход утром в воскресение несколькими группами с 13-й линии пригородного поселка Пуща-Водица, а заканчивали ночевкой в корпусах пионерского лагеря в пос. Ирпень. Такие походы проводились несколько раз в межсезонье и зимой, когда лагерь пустовал.

Понемногу формировалось ядро секции. Одной из серьезных проблем спортивного роста было тогда время для совершения сложных походов. Профотпуск для инженерно-технических работников был продолжительностью 18 дней, у молодых рабочих – 15, поэтому для дальнего похода необходимо было просить дополнительный отпуск за свой счет, а такие дни на режимном предприятии получить было трудно. Иногда умудрялись с места похода присылать на завод телеграмму: “В связи с задержкой на маршруте из-за погодных условий прошу предоставить ….. дней отпуска за свой счет”. По возвращении из похода с копией телеграммы добивались продления отпуска, чтобы не было прогула. Получить отпуск летом на заводе было большой проблемой. Через заместителя директора по кадрам и режиму добивались отпуска, как писалось “для проведения сложного похода для выполнения нормативов Мастера спорта”.

Первым дальним спортивным походом секции был поход второй категории трудности под руководством А. Нечая в сентябре 1958 г. по крымским горам (город Старый Крым – Кара-Даг – город Судак – траверс по яйлам – гора Чатыр-Даг – спуск в Крымский заповедник – город Алушта). Разработать этот маршрут помог В. В. Никольский, большой знаток Крыма.

Первые лыжные походы арсенальцами были совершены под тем же руководством зимой 1959 года по Брянщине и зимой 1960 года по Карпатам (уже ІІ кат. трудности). По данному маршруту консультировал Игорь Климпуш, работавший в прошлом старшим инструктором турбазы в пос. Ясиня.

Туристы “Арсенала” не замыкались в составе групп только своей секции. Так, например, А. Нечай летом 1959 года участвовал в походе Л. Хозина по Приполярному Уралу (ІІІ-й, высшей тогда категории трудности); летом 1960 года в группе Н. Горбуновой, закрывавшей походом ІІІ к. тр. по Забайкалью выполнение нормативов “Мастера спорта”; зимой 1961 и летом того же года он участвовал в походах А. Кондрацкого по Карелии и Алтаю.

И, наоборот, в походе под руководством А. Нечая летом 1962 г. по Западному Саяну (IV кат. сл.) неарсенальцы составляли 50%, а в составе его группы по Прибайкалью летом 1963 года их было 70%. Этот поход высшей категории сложности стал как бы “крестным” для одного из авторов данного очерка В. Иванова. После него он из туриста-одиночки стал заядлым туристом-спортсменом.

В общих “сборных” походах зарождалась и крепла дружба арсенальцев с туристами из разных киевских секций, происходил обмен ценным опытом, добыть который нельзя было ни из какой литературы.

Зимой 1959 года активом секции во главе с ее председателем Ю. М. Азаревичем был организован первый вечер туристов “Арсенала” с широким участием туристов города.

Для начинающих арсенальская секция в 60-е годы организовала несколько несложных пешеходных и лыжных походов в Киевской и Житомирской областях по местам боевой славы времен Великой Отечественной войны. Особенно росло мастерство пешеходных и горных туристов. Это позволило арсенальцам провести ряд сложных походов. Кроме упомянутых выше это были:

1964 г. – горный 3 кат. сложн. по Центральному Тянь-Шаню (рук. Ю. Ткаченко);

1965 г. – пешеходный 5 кат. слож. по Туве, первопрохождение (рук. А. Нечай);

1966 г. – пешеходный 5 кат. слож. по Северо-Байкальскому нагорью (рук. А. Нечай);

1966 г. – пешеходный 4 кат. слож. по Алтаю (рук. Е. Антоненко);

1967 г. – горный 4 кат. слож. по Памиру (рук. В. Иванов);

1968 г. – пешеходные 4 и 5 кат. слож. по Баргузинскому хребту в Забайкалье (рук. соответствующих походов М. Иванченков и В. Иванов);

1969 г. – пешеходный 5 кат. слож. по Приполярному Уралу (рук. В. Иванов);

В 1970 г. 15 туристов “Арсенала” в составе украинского республиканского сбора пешеходных туристов прошли походы 4 кат. слож. по Горному Алтаю. Руководителями трех групп на этих сборах были арсенальцы – А. Нечай, В. Иванов, М. Иванченков. В 1971 г. туристы “Арсенала” участвовали в походе республиканского сбора пешеходных туристов по хребту Хамар-Дабан. Руководители двух учебных групп – В. Иванов и М. Иванченков. В 1972 г. – в составе республиканского сбора арсенальцы прошли пешеходные походы по плато Путораны на Таймыре. Руководители 2-х групп были те же.

В результате этих походов туристы выполнили нормативы спортивных разрядов до первого разряда включительно. А. Нечаю в 1967 г. первому из арсенальцев присвоено звание Мастер спорта СССР по пешеходному туризму.

Однако следует отметить, что в 60-е годы секция могла проводить лишь по 1-2 сложных похода в год. В секции регулярно занималось около 40 туристов, причем 30 человек входили в постоянно-действующую группу М. Иванченкова, бывшего в то время председателем секции. Трудно было обеспечить группы, выезжающие в сложные походы, снаряжением. Не хватало палаток, спальных мешков, рюкзаков и особенно специального снаряжения: веревок, альпинистских карабинов, ледорубов, кошек.

Раннее лишь два туриста завода “Арсенал” Юрий Ткаченко и Михаил Тертычный ходили на байдарках по рекам Украины и России в составе групп туристов Дома Ученых и Киевского городского клуба. А в мае 1965 года секция “Арсенала” провела уже свой первый водный поход по реке Тетерев (руководитель В. Иванов). В дальнейшем байдарочные походы проводились ежегодно по рекам Украины. Следует отметить, что до арсенальцев по рекам Случь и Уж (Житомирская и Киевская области) никто не ходил. Поэтому в книгу “Водные маршруты Украины” вошли описания маршрутов, пройденных именно в этих походах.

В 1972-73 годах в арсенальской секции происходила смена поколений и, как следствие, ослабление туристской работы. Но в то же время на завод поступило много молодежи. Некоторые в вузах уже сделали первые шаги на туристских тропах и желали продолжить занятия туризмом. Сначала они ходили в походы выходного дня с группой туристов Дома Ученых, руководителем которой был В. Иванов.

Год 1973 стал переломным. В феврале группа молодых туристов “Арсенала” и Дома Ученых под руководством Валерия Москаленко совершила лыжный поход по Карпатам. В апреле арсенальцы организовали весьма колоритный поход по Кара-Кумам. До этого киевские туристы в пустынях фактически не были. Лишь одна группа во главе с Ириной Васильевной Пташниковой и Наталией Николаевной Горбуновой совершила там небольшое путешествие. Но они шли с проводником, а их рюкзаки и воду в бидонах везли верблюды. Конечно, их опыт помог. Но арсенальцы шли пешком. Пришлось решить много каверзных, сложных задач, которые в привычных походах в тайге и горах не встречались. В походе увидели цветущую ранней весной пустыню, древние, хорошо сохранившиеся крепости. Особенно поразили своей красотой остатки города Деу-Кескен, который в глубокой древности считался самым красивым городом Средней Азии и назывался Вазир.

В августе 1973 года туристы прошли по горам Кавказа. Яркие результаты этих походов послужили отличной рекламой и наилучшей агитацией. В секции влилось много желающих заниматься туризмом. Естественным следствием этого явился сбор пешеходных туристов “Арсенала” в Карпатах в ноябре 1973 года. Три группы в составе 32 человек под руководством молодых руководителей Б. Бульбы, Г. Никифоровй и В. Цвелодуба прошли путями партизанского соединения Ковпака.

Спортивные успехи туристов и резкое увеличение состава туристской секции были замечены и решением правления спортивного клуба “Арсенал” секция спортивного туризма была включена, как равноправная, в состав этого клуба под номером “27”. Признание туристов как равноправных спортсменов дало секции значительные преимущества. Прежде всего, секция стала получать финансирование по отдельной графе в смете расходов спортивного клуба и профкома завода. На эти средства, наконец, приобрели необходимое снаряжение: палатки, рюкзаки, спальные мешки, три байдарки типа “Салют”, лыжи и другое. Секции выделили сухое подвальное помещение для склада снаряжения. Выделенные средства также позволили повышать квалификацию туристов в спортивных походах – выполнять высокие спортивные разряды и спортивные звания.

В начале 1974 года определилась четкая структура секции. Наиболее многочисленной была пешеходная подсекция. Работали и другие подсекции: горная, водная, спелео, ориентирования, велотуризма. С приходом в секцию Е. Акимовой, квалификация которой соответствовала Кандидату в мастера спорта (КМС), и коренного старого арсенальца Михаила Тертычного, имеющего солидный опыт сложных водных походов в других коллективах, активизировалась деятельность туристов-водников.

Опытный турист-пешеходник Л. Рахвальский в 1974 г. создал подсекцию велотуризма, которая стала первой и долгое время была единственной в Киеве. Велосекция поддерживала связь с Украинской республиканской комиссией велотуристов, территориально находившейся в Харькове.

Подсекция спелеотуризма “Арсенала” работала в контакте с секцией спелеотуристов Киевского городского туристского клуба. Спелеотуристы побывали в тернопольских, крымских, кавказских и среднеазиатских пещерах. Арсенальцы В. Моржевский и А. Литвин в составе группы киевских спелеологов принимали участие в открытии пещер “Атлантида” и “Малышка” возле села Завалье в Хмельницкой области.

Подсекция лыжного туризма проводила походы по Карпатам, Кольскому полуострову, Архангельской области, Северному Уралу. М. Иванченков и Е. Антоненко в составе сборных команд Киева и Украины прошли лыжные походы высшей категории сложности на Приполярном, Полярном Урале и Таймыре.

Возросшее количество сложных спортивных походов (в 1974 году было совершено 12 походов) и увеличение численности их участников (в 1974 году было 200 человек) потребовало перестройки учебной работы по подготовке туристских кадров. Секция имела в своем составе квалифицированных инструкторов туризма (А. Нечай – инструктор-методист, М. Иванченков, В. Иванов – старшие инструктора, А. Лудченко, В. Христюк, Г. Никифорова, С. Щербак, М. Тертычный, В. Коваленко – инструкторы). Учитывая это, руководство Киевского городского клуба туристов создало при секции туризма “Арсенала” филиал городской школы туризма. Во второй половине 70-х годов здесь готовили туристских организаторов, а с начала 80-х годов – руководителей походов по программе начальной туристской подготовки (НТП), средней туристской подготовки (СТП) по пешеходному горному и водному туризму и высшей туристской подготовки (ВТП) по пешеходному туризму. Лекции читали Мастера спорта, КМС, инструкторы туризма. Причем, по каждому разделу назначался наиболее подготовленный в этом вопросе турист. Лекции и практические занятия по медицине проводили штатный спортивный врач спортклуба “Арсенал” В. Свиридов, врач Н. Журко и медсестра Л. Лямо. Кроме лекции по теории, еженедельно по субботам и воскресеньям в походах выходного дня проводились занятия по технике туризма. Занятия проводились в лесах вблизи Киева, в гранитном карьере, на стенках Зеленого театра. Для отработки техники преодоления порогов туристами-водниками и бродов через бурные реки пешеходниками обучаемые выезжали на реку Рось (возле с. Хохитва). Вместе с секцией альпинизма – на тренировки на скалы в с. Денеши Житомирской области.

В мае 1980 г. в горах Буковины состоялся сбор туристов-пешеходников. В его рамках четыре группы провели зачетные учебные походы. Руководили ими инструкторы В. Москаленко, Г. Хмара, В. Свиридович, В. Иванов.

Арсенальская школа туризма работала до 1992 г.

Развитие туризма в секции напрямую зависело от массовости, поэтому большое внимание уделялось агитационной работе. В газете “Арсеналец” и по внутризаводскому радиовещанию часто печатались и звучали сообщения и воспоминания о проведенных походах. Но наибольший эффект имела демонстрация слайд-фильмов и любительских кинофильмов о походах.

Начиная с 1976 г. проводилось уже не менее 30 походов в год. В каждом снимался слайд-фильм, с помощью которого группа отчитывалась о походе по возвращению в Киев. Материала хватало на всю осень, зиму и весну. С 1962 по 1995 г. в зимние месяцы в обеденное время в помещении одной из лабораторий, а иногда в цехах демонстрировались слайд-отчеты о проведенных путешествиях. На просмотры приходили не только туристы, но и просто любители странствий. Туристские фильмы демонстрировались также по вечерам в общежитиях завода. А с 1996 г. местом еженедельного показа наших слайд-фильмов и кинофильмов стало помещение арсенальского туристского клуба.

Особое место в жизни нашей секции, позже ставшей клубом туристов “Арсенала”, занимали любимые всеми ежегодные туристские вечера, возобновленные после большого перерыва в 1974 г. Первый из них был тогда проведен совместно с библиотекой заводского Дворца культуры, все последующие готовились самостоятельно. Весь субботний день во Дворце культуры кипела туристская “развлекательная” жизнь. Каждая группа, прошедшая поход, готовила фотоотчет по путешествию: все стены в залах были украшены фотомонтажами и газетами (их собиралось до 30), которые участвовали в конкурсе. Вечера проводились по типу “Голубых огоньков” с очень интересной программой. Приглашались интересные люди, известные альпинисты. Демонстрировались наилучшие слайды походов за сезон. Было много оригинальных конкурсов: на лучший поход; самого активного туриста; наибольшее количество пройденных километров. Вручались грамоты и подарки.

Интерес молодежи завода к этим вечерам постоянно был очень большой. Всегда был дефицит пригласительных билетов. А помещение позволяло вместить только 250 чел. Вечера позволяли подвести итоги туристского сезона, но самое главное – это была возможность собрать вместе всех туристов секции. Вечера проводились ежегодно до 1992 г. Потом Дом культуры продали. Но в конце 1997 г. новые хозяева предоставили нам возможность провести юбилейный клубный вечер – отметить свое 40-летие.

Ежегодно, начиная с 1974 по 1996 гг. проводились общезаводские слеты туристов. На слетах большинство подразделений завода выставляли свои команды. Отдельно участвовали группы, которые готовились к категорийным спортивным путешествиям. В соревнованиях слета проверялась подготовка групп и отдельных туристов к предстоящим походам. Слеты собирали сотни участников и превращались в настоящие молодежные праздники. Уже в первом слете в апреле 1974 г. вблизи с. Гуты Межигорской (Лютежское лесничество) участвовало 12 команд с общей численностью 150 участников.

Проводились слеты и в других местах. В 70-80-е годы для этого требовалось разрешение лесничеств, которые давали свое согласие на слет очень неохотно. Но наши туристы нашли достойный выход из положения: в течение года мы несколько раз большими группами выезжали для проведения нужных лесничеству работ. Работали на совесть. Потом завод получал от лесников благодарности, а туристы получали разрешение на проведение слетов.

Первые слеты проводились на энтузиазме туристов. Финансовые расходы брали на себя спортивный клуб и профсоюзный комитет завода. Но вскоре туристы получили большую поддержку и арсенальского комитета комсомола. Он помогал в решении вопросов транспорта, проката снаряжения, частичного финансирования, обеспечения радиосвязью и, конечно, каждый цеховой коллектив старался выставить свою комсомольско-молодежную туристскую команду. В то время очень большую помощь нам оказывал секретарь комитета комсомола В. Безверхий.

Слеты проводились по двухдневной насыщенной программе, которая включала как спортивную часть (преодоление полосы препятствий, ориентирование на местности, водный слалом на байдарках, гонки на велосипедах), так и конкурсную программу (на лучший лагерь, лучшую самоделку, лучшего повара, туристской песни и т. д.). Такие слеты собирали уже более 300-х участников. В конце 80-х и до 1995 г. кроме слетов для взрослых проводились отдельные слеты для детей. Всех победителей всегда награждали подарками и грамотами.

Туристы завода почти всегда участвовали в слетах туристов районного клуба “Романтик”, Киевского городского клуба, в слетах туристов-водников, соревнованиях водников на реке Рось у с. Хохитва, в соревнованиях горных туристов “Осенний лист” и других. На этих слетах арсенальцы успешно выступали, зачастую занимали призовые места. Часто туристы-арсенальцы выступали в составе сборных команд Киева в республиканских соревнованиях. А Мастера спорта СССР А. Нечай, М. Иванченков, А. Лудченко, В. Христюк, В. Иванов, Е. Антоненко, Г. Никифорова неоднократно участвовали в качестве судей на республиканских соревнованиях и слетах по туризму.

Туристские группы и секции неоднократно занимали высокие места в городских и республиканских соревнованиях, проводимых по результатам спортивных походов. Трижды команды секции становились чемпионами Украины: Забайкалье (1968, рук. В. Иванов), Горный Алтай (1976, рук. В. Иванов), Центральный Кавказ (1988, рук. С. Щербак). В 1986 г. чемпионом Киева стала группа В. Цвелодуба за поход по Северному Тянь-Шаню. Были и другие призовые места по разным видам соревнований.

Члены подсекции ориентирования кроме участия в сложных туристских походах систематически участвовали в соревнованиях по спортивному ориентированию различного уровня. Туристки И. Бублик и Е. Антоненко, которые занимались и туризмом, и ориентированием, успешно выступали в различных соревнованиях, занимая высокие места. Им, одним из первых на Украине, присвоены звания Мастеров спорта по ориентированию.

Большое значение уделялось и уделяется сейчас походам выходного дня, поскольку именно здесь формируются группы для будущих более сложных многодневных походов. За последнее десятилетие их проведено более 300, причем с 1998 г. – еженедельно, с ноября по апрель, без пропусков, скидок на непогоду. Но в полевой сезон частота туристских выходов теперь к сожалению снизилась … Однако, главным в работе секции были, безусловно, дальние спортивные туристские походы. С 1976 г. их количество существенно возрастало. В июне 1976 г. горная подсекция провела сбор на Кавказе, в котором участвовало 3 группы, общее количество участников – 32 чел. (руководители Г. Никифорова, Н. Давиденко, И. Плескач).

С каждым годом квалификация арсенальских туристов повышалась, проводились более сложные походы. География этих походов обширна: от Ужгорода на Западе бывшего СССР до Камчатки и Курильских островов на востоке; от Таймыра и Мурманска на севере до пустынь на юге у границ с Ираном, Кушки в Туркмении. Мало осталось районов на карте бывшего СССР, где бы не побывали арсенальские туристы (это лишь Чукотка и Верхоянский хребет). Aрсенальцы прошли по Кавказу, Алтаю, Таймыру, хребту Черского, хребту Сунтар-Хаята, Приполярному Уралу, Полярному Уралу, хребту Удокан, Тянь-Шаню, хребту Кодар, Прибайкалью и Забайкалью, Памиру, Восточному и Западному Саяну, Карелии, Кольскому полуострову, Буковинским Карпатам и Лесистым Карпатам, Крыму, рекам Украины и России, рекам Карелии, Кольского полуострова, Саян. Зачастую случались у них и первопрохождения. И тогда на картах появлялись открытые арсенальцами новые перевалы. Это перевал “Арсенал” на Алтае, “Комсомолец Арсенала” в Баргузинском хребте, “Арсенальцев” в Китойском хребте. Иногда туристы в походах выполняли задания научных институтов. Так, например, в походе по пустыне Кара-Кум (1973 г.) группа В. Коваленко по заданию Института зоологии АН УССР собрала и доставила образцы насекомых, зимующих (обитающих) на ветках саксаула. В 1964 г. туристы группы Ю. Ткаченко по заданию гляциологов Киргизии собрали сведения о масштабах оледенения ледника Иныльчек в сезоне 1964 г. и отправили гляциологам фотоматериалы. В 1963 г. в походе по хребту Хамар-Дабан группа под руководством А. Нечая обнаружила залежи руды алюминия и оформила авторскую заявку на открытие залежей.

В течение 5 лет на основании отчетов о проведенных походах проводились первенства секции по туризму по каждому виду в отдельности.

В 1976 г. начали создавать библиотеку секции. В библиотеке собирались книги о туризме, отчеты о походах. К 1992 г. в библиотеке собрано свыше 200 отчетов.

Ежегодно большое количество туристов “Арсенала” выполняло спортивные разряды, в том числе и норматив Мастера спорта. К 1990 г. звание “Мастер спорта СССР” было присвоено 9 туристам секции: А. Нечаю, В. Иванову, М. Иванченкову, Г. Никифоровой, А. Лудченко, В. Христюку, В. Правдивому, Т. Петашук, С. Щербаку. Разряд Кандидат в Мастера спорта был присвоен В. Коваленко, М. Тертычному, В. Паламарчуку.

Учитывая высокую квалификацию и большой опыт работы туристов секции в различных маршрутно-квалификационных комиссиях, а также большое количество групп секции, ежегодно совершающих категорийные походы, была образована МКК № 6 при спортклубе “Арсенал”. Особенно опытный состав подобрался по пешеходной части: 8 Мастеров спорта.

Туристы секции принимали участие не только в походах, но и многих общественно-полезных делах. В 1978-80 гг., готовясь к олимпийским играм, перестраивался стадион “Арсенал”, на котором проводили тренировки футбольные команды-участницы Олимпиады. В нерабочее время в строительных работах приняли участие спортсмены спортклуба, в том числе и туристы. И здесь туристы явились примером и заслужили благодарность руководства завода.

Когда страну облетела ужасная весть о Спитакском землетрясении в Армении, туристы собрали группу и обратились к руководству завода с просьбой разрешить поездку в Армению для участия в спасательных работах и работах по ликвидации последствий землетрясения, для оказания помощи пострадавшим. Поездку разрешили и предоставили для поездки грузовой транспорт. Ребята работали добросовестно, заслужили благодарность. А руководитель группы В. Паламарчук был награжден орденом “Дружбы народов”.

Долгие годы секция не имела своего помещения, где бы можно было проводить туристские мероприятия. Для сбора туристы использовали помещение одной из лабораторий ЦКБ. Тут же хранили документацию и библиотеку. Но помещения для массовых мероприятий не было. Да и неработающие на заводе туристы попасть на территорию не могли. Много лет добивались помещения, но только в 1983 г. при поддержке парткома завода и Печерского райкома компартии туристам предоставили подвал в доме по ул. Январского восстания, 3. Бывшая бойлерная. Первое впечатление при ее посещении ошеломило: на земляном полу слой пыли толщиной сантиметров 70 и обломки огромных металлических баков. Стены покрыты слоем сажи и паутины. Окна частично выбиты… Дирекция завода обеспечила стройку стройматериалами и столяркой. Все делали своими руками. Настелили полы, отштукатурили полностью все помещение заново. Под руководством одной из туристок Л. Бондарь – штукатура-маляра, бригада неопытных туристов отлично выполнила все штукатурные и малярные работы. Кирпичную кладку довольно большого объема выполнили также сами. Этим помещением пользуемся и ныне.

Туристы завода организовывают туристскую работу и проводят различные туристские мероприятия среди средних школ Киева (например, в средних школах №№ 51, 5). Туристской секцией в школе № 5 Печерского района руководит инженер ЦКБ С. Леоненко. Инженеры В. Цвелодуб, В. Макаров перешли на профессиональную работу по воспитанию юных туристов города.

Комплекс перечисленных выше мероприятий способствовал увеличению численности секции. Число занимающихся спортивным туризмом уже превышало 400 человек.

Но сейчас секция переживает не лучшие времена. Нет финансирования. Лишь немногие туристы имеют средства, дающие возможности совершать походы за пределами Украины. И все же в последние годы удалось совершить горные походы на Кавказ, Алтай. Ежегодно несколько групп проводят водные походы на байдарках по рекам Украины. Пешеходники 1-2 раза в год проводят походы по Крыму и Карпатам.

Секция спортивного туризма отделилась от спортклуба и стала выполнять функции районного молодежного туристского клуба. Раз в неделю в помещении секции демонстрируются слайд-фильмы о вновь пройденных и прошлых походах.

Еженедельно группа туристов совершает походы выходного дня по Киевской области, руководит ею В. Иванов. Турклуб “Арсенал” жив!

Е. М. Рыжавский

ИСТОРИЯ СТАНОВЛЕНИЯ ТУРИСТСКОЙ СЕКЦИИ КИЕВСКОЙ 4-ой ОБУВНОЙ ФАБРИКИ

Первый мой выход на туристскую тропу состоялся в 1950 г., когда в профкоме Киевской 4-ой обувной фабрики мне вручили горящую путевку на турбазу в г. Орджоникидзе. Путешествие по кавказским тропам открыло неизвестные новые возможности для познания окружающего мира. Но активно включиться в занятия туризмом мне довелось лишь в 1958 г., когда группа энтузиастов, работников фабрики, отправилась в лыжный поход по Киевской области. Руководителем группы был Борис Леви, работавший в то время в фабричном конструкторском бюро.

Походы протяженностью один-два дня в Пуща-Водицу, Ирпень, Конча-Заспу продолжались весной и летом 1959 г. Этот период можно считать становлением туристской фабричной секции, а Б. Леви ее первым руководителем.

В 1959 г., когда Борис Леви ушел с фабрики, работу секции в течение полугода организовывал Михаил Горностайпольский, а я ему активно помогал. После его ухода я возглавил туристский коллектив фабрики и руковожу им до сегодняшнего дня.

В 1960 г. я впервые повел группу туристов фабрики в пешеходный поход I к. с. по Крыму. С тех пор члены секции в течение каждого года совершали три многодневных категорийных похода по разным районам СССР. Секция незначительно разрасталась количественно, но сохраняла стабильный состав до 1970 г.

В это время самодеятельный туризм активно развивался в клубах и секциях города Киева. Желающих путешествовать с каждым годом становилось все больше.

Для обеспечения хорошего уровня организации работы туристских коллективов нужны были квалифицированные кадры. Подготовкой таких кадров в Киеве с 1960-х годов занималась Киевская школа туризма (КШТ), созданная при городском клубе туристов. Опытные туристы привлекались для работы в школе.

В 1979-1980 учебном году я был зачислен инструктором-преподавателем в КШТ и принял на обучение свою первую группу начальной туристкой подготовки (НТП) в количестве 14 человек. В ней были и работники 4-ой обувной фабрики.

Летом 1980 г. мы прошли учебно-тренировочный пешеходный поход I к. с. по Буковине.

В последующие годы я готовил участников и руководителей пешеходных походов по программам средней и высшей туристкой подготовки, а также средней конструкторской подготовки.

Статистика тех лет дает представление о географии пройденных маршрутов:

1980-1981 уч. г. – группа СТП – 11 чел. – Западный Тянь-Шань;

1981-1982 уч. г. – группа СИП – 7 чел. – Тянь-Шань;

1982-1983 уч. г. – группа СИП – 12 чел. – Саяны;

1984-1985 уч. г. – группа СИП – 11 чел. – Тува;

1986-1987 уч. г. – группа СТП – 10 чел. – Алтай;

1985-1986 уч. г. – группа НТП – 10 чел. – Карпаты;

1990-1991 уч. г. – группа НТП – 7 чел. – Удокан;

1990-1991 уч. г. – группа НТП – 7 чел. – Карпаты.

Таким образом, за время преподавания в КШТ я подготовил 95 чел. Особого расцвета школа достигла в 1980-е годы. В это время итогом учебного года КШТ был выпуск 800 человек – специалистов по пешеходному, горному, водному, спелео, велосипедному, лыжному и автомототуризму.

Параллельно с работой в КШТ я продолжал руководить туристской секцией 4-ой обувной фабрики. Секция постепенно разрасталась. Вместе с ветеранами, рабочими фабрики в коллектив вливалась молодежь. В основном это были учащиеся ПТУ-12, которое возникло на базе ФЗО в середине 1980-х годов. К данному учебному заведению я имею непосредственное отношение.

Мой трудовой стаж исчисляется с 1944 г., когда я поступил на обучение в 10-е ремесленное училище при 4-ой Киевской обувной фабрике, где до 1984 г. последовательно прошел все ступени профессионального роста от рабочего до начальника цеха. Но пришло время передавать накопленный опыт молодежи и, в 1985 г. я перешел в фабричное ФЗО на должность мастера производственного обучения. После объединения ФЗО с 12 ПТУ работаю на той же должности до сегодняшнего дня.

Мой жизненный опыт дает право говорить, что кроме профессионального обучения молодежь необходимо учить чувствовать себя Человеком. Туристские походы и путешествия как раз и дают возможность научить ребят ценить дружбу и взаимовыручку, умение приходить на помощь в тяжелую минуту, быть ответственным.

Девиз туристской секции “Познавайте мир шагами” и дал название туристскому клубу “Шагомер”, возникшему в 1984 г. на базе туристской секции 4-ой обувной фабрики.

Клуб работает до сегодняшнего дня. В его состав, кроме работников фабрики и учащихся ПТУ-12, входят студенты Киево-Могилянской академии, КИСИ. Двери клуба открыты также для всех “осколков” самодеятельного туризма в нашем районе.

Члены туристской секции, а позже и клуба, принимали активное участие во всех городских туристских мероприятиях в качестве участников и судей. Я, как руководитель туристского коллектива с более чем 40-летним стажем, всегда старался, чтобы в группе было тепло и уютно каждому участнику, ведь главное в том, чтобы душа человека отдохнула от грубости и серости, обыденности, наполнилась любовью к окружающему нас удивительному миру. Все это и составляет смысл занятий самодеятельным туризмом.

С этим рождаются, к этому приходят, с этим остаются.

РОЗДІЛ V. РОЗВИТОК ВИДІВ ТУРИЗМУ.

Т. И. Крапивникова

СТАНОВЛЕНИЕ СПЕЛЕОТУРИЗМА в г. КИЕВЕ

Спелеология – наука о пещерах. В начале 50-х годов ХХ ст. при Киевском государственном университете им. Т. Г. Шевченко существовала Лаборатория спелеологических исследований, сотрудники которой – Щербаков М. В., Ломаев А. А. и др. – исследовали пещеры Западной Украины и Воронцовскую пещеру на Кавказе по оборонной тематике. Это была достаточно узкая научная группа.

Массовая же киевская спелеология условно ведет свое летоисчисление с сентября 1965 года, когда заведующая отделом туризма Киевского Дворца пионеров и школьников, Мастер спорта СССР по альпинизму Галина Сергеевна Школа увидела на слете туристов Киевщины молодого руководителя туристского кружка Дарницкого Дома пионеров Валерия Яновича Рогожникова и пригласила его организовать кружок спелеологов в новом здании городского Дворца пионеров.

В. Я. Рогожникова можно считать отцом спелеологии в Киеве. После службы в Советской Армии он побывал в пещерах Тернопольщины, познакомился с деятельностью местных спелеологов и заразился этим прекрасным романтическим видом туризма (и науки!) на всю оставшуюся жизнь.

До начала планомерной работы спелеокружка В. Рогожникова многие сомневались в том, что практическая и массовая спелеология в Киеве, расположенном вдали от природных карстовых районов, может не только развиваться, но и выжить. Однако В. Рогожников был натурой увлекающейся, самоуверенной, с некоторой долей авантюризма. Мы, его воспитанники-кружковцы, были детьми, которых в это время легко было увлечь пещерной исследовательской романтикой, вдохновить на интересную работу.

В подготовке спелеологов сочетались три основные направления – спортивно-техническое, топографическое и естественно-научное.

Первое реализовалось на традиционном месте тренировок киевских альпинистов и горных туристов – стенке Зеленого театра на склонах Днепра. Здесь мы учились подъемам и спускам по веревке: спускам “пожарным” способом, “дюльфером”; осваивали подъем на “стременах”, по первой самодельной лестнице, связанной из старой веревки и кривых палок. Металлические тросовые лестницы, спусковые устройства появились значительно позже.

В Киеве и его окрестностях оказалось достаточно объектов по спелеологии для обучения топографической съемке. Это – Ближние и Дальние пещеры Киево-Печерской лавры, Зверинецкие пещеры, полузасыпанные ходы подземных монастырей Китаево и урочища Церковщины (хутор Вольный). Мы их снимали и переснимали, пока через два года не составили точные планы этих пещер. К старинным подземным лабиринтам Киевщины добавились глубокие ходы дотов бывшего Киевского укрепрайона (первой линии обороны Киева в годы Великой Отечественной войны) – в Белогородке, возле Виты-Почтовой, Круглика, Юровки и др. Дополнительные возможности для спелеологических исследований предоставили сложные дренажные системы Печерских и Подольских склонов. У спелеологов они тоже получили свои названия – “Пищалка”, “Белая”, “Красные водопады”, “Тысяча и одна ступенька” и другие.

Изучать вопросы геологии и карстоведения нашему кружку помогал доктор геологических наук Александр Александрович Ломаев. Показательным является то, что многие тогда юные спелеологи позже шли учиться в КГУ на геологический и географический факультеты.

Основная цель спелеологии – исследование известных и поиск новых пещер. Нам это удавалось. В те годы Киевский Дворец пионеров еще хорошо финансировал выезды кружковцев в период школьных каникул в карстовые районы. Такие поездки нам удавалось совершать за год четыре раза.

Вскоре у нас появились уже свои находки, небольшие открытия, первопрохождения. Так, например, в 1965 г. рядом с подземным монастырем Церковщины была обнаружена древняя келия. Спелеокружок работал тогда с молодым еще ученым-археологом Петром Петровичем Толочко, ныне академиком, известным исследователем. Его книга “Тайны киевских подземелий” была еще не написана.

В марте 1966 г. при топосъемке пещеры Угрынь в Тернопольской области была впервые прой дена считавшаяся непроходимой узкая щель, открыт новый подземный район с “Мясорубкой” и “Прокатным станом”. Этот район превышал по протяженности всю известную часть пещеры.

В 1966 г. на хуторе Вольном был написан гимн киевских спелеологов.

Многие из кружковцев группы “Летучая мышь” всю свою жизнь потом связали со спелеологией, спелеотуризмом, кто любительски, а кто и профессионально. Это А. Хапов, сестры Стрижевские, Т. Крапивникова, Т. Пономарева, В. Висневский, Л. Межибовская, Н. Яблокова и многие другие.

Осенью 1967 г. старшие кружковцы уходят из Дворца пионеров и их принимает под свою “крышу” Киевский городской клуб туристов. При нем создается Киевская секция спелеотуризма во главе с председателем В. Рогожниковым. Сначала она как отдельная группа проводит свои тренировки, ходит в походы, выезжает в Крым, в Западную Украину. А во Дворце пионеров продолжает работать спелеокружок “Красные каски”.

В 1968 г. городская секция проводит первый слет спелеологов на вышке Голосеевского леса. В нем участвуют два коллектива – Киевского Дворца пионеров и городского клуба туристов. Слеты и соревнования проводились потом ежегодно до 1985 г. Участников становилось больше с каждым годом, на слеты приезжали иногородние участники.

Очень сложно было с подготовкой общественных туристских кадров по спелеотуризму. Спелеолагеря и сборы инструкторов проводили только москвичи – Центральная комиссия по спелеотуризму. Мест на Украину выделялось очень мало.

В 1968 г. от Киевского клуба туристов во всесоюзный спелеолагерь едет Л. Межибовская.

В 1969-1970 гг. при горклубе туристов на общественных началах организуется первая школа предлагерной подготовки спелеологов, которой руководит Т. Крапивникова.

В это же время в Киеве возникают и новые группы спелеологов – “Динамо” (руководители Н. Яблокова и М. Миронов), “Геонавты” Дворца пионеров и школьников (рук. В. Рогожников), “Тортон” (рук. А. Стотланд), “Фран” (рук. Л. Межибовская), “Гном” (рук. Т. Крапивникова).

Летом 1969 г. возле села Завалье (Хмельницкая обл.) были открыты группой “Геонавты” в составе А. Климчука, А. Литвина, А. Резникова, В. Моржевского пещера “Малышка” и группой “Динамо” в составе М. Миронова, Т. Скородумовой, Л. Евтушенко, Н. Оконишниковой пещера “Атлантида”. Для дальнейшего исследования этих пещер объединились все существовавшие в Киеве спелеогруппы и в феврале 1970 г. в “Атлантиде” был открыт новый район. Первооткрывателями его стали В. Рогожников, Н. Яблокова, В. Гребень и Т. Крапивникова.

Большие группы киевских спелеологов летом 1970 и 1971 гг. выезжали в Крым на Караби-Яйлу и Чатыр-Даг в республиканские спелеолагеря. После этого Киев получает официальную спелеоквалификацию.

Украина проводила свои спелеолагеря І-го и ІІ-го годов обучения, а инструкторскими сборами занималась Центральная комиссия по спелеотуризму и то очень редко (1971, 1979 гг.).

Первые инструкторы по спелеотуризму в Киеве появились лишь в 1979 г. Это были А. Резников, Т. Крапивникова, А. Литвин, Л. Межибовская, А. Овчар. Раннее все свое свободное время они отдавали исследовательским экспедициям и на чисто учебные, методические сборы, без которых квалификация не присваивается, времени не хватало.

В 1971 г. в Киеве был создан филиал Тернопольского клуба “Подолия” (В. Павлюченко, Ю. Костенко, А. Белоус, А. Авяган), основной деятельностью которого было участие в исследованиях тернопольских спелеологов в пещерах “Озерная” и “Млынки” на Подолии. Впоследствии филиал оформился в самостоятельный клуб “Подолия” (Киевская), который всегда держался особняком от остальной киевской спелеологии и в Киевскую секцию спелеологов никогда не входил, хотя принимал участие в наших слетах и соревнованиях.

В 1970-72 гг. киевские спелеологи проводили спелеоразведки и исследования на берегах Северной Двины в Зводском карстовом районе. Было открыто и пройдено около 25-ти пещер (руководители – В. Рогожников, Н. Яблокова, М. Миронов). В это же время на Донбассе была открыта пещера Трипольская, а на Подолии в с. Волковцы – пещера “Эресо”.

Осенью 1971 г. в Киеве образовалась Киевская лаборатория спелеологических исследований (КиЛСИ), руководителем которой был В. Я. Рогожников, научным руководителем А. А. Ломаев, ответственным секретарем А. Б. Климчук.

В 1977-1980 гг. киевские спелеологи проводили обширные разведки в различных районах Средней Азии (Чаткальский, Ферганский, Алайский, Гиссарский, Куштагский хребты). Но плато, похожего на Кырк-Тау, найти не удалось. Руководили экспедициями А. Стотланд, А. Климчук, Т. Крапивникова, В. Висневский.

В конце 1970-х гг. произошла очередная крупная передислокация групп. “Горный клуб” возглавил В. Рогожников, “Алканавты” – В. Жарков, “ИГН” – А. Стотланд, “Пошук” – В. Диденко, “Спарта” Киевского Дворца пионеров – Т. Крапивникова.

В декабре 1979 г. был создан карстово-спелеологический отряд при Институте геологических наук АН Украины (начальник отряда – А. Климчук). Очень много спелеологов за годы существования отряда стали его сотрудниками, студенты проходили в нем практику, защищали дипломы по материалам отряда.

Когда есть большая и интересная работа, киевские группы спелеологов всегда объединяются и работают совместно. С 1980 по 1992 гг. такая работа проводилась киевскими спелеологами на плато Арабика (Кавказ). Было исследовано много шахт: “Куйбышевская”, “Генрихова Бездна”, “Вахушти”, “Два Пингвина”, “Бергильская”, “Воронья” и др. За 12 лет исследований многие спелеологи из спелеогрупп “Горный клуб”, ИГН, “Пошук”, “Геонавт”, “Спарта” побывали в этих экспедициях.

Основными достижениями всех экспедиций на Арабику являются:

1980 г. – прохождение на 140 м в шахте “Куйбышевской”;

1982 г. – прохождение на 120 м в шахте “Генрихова Бездна”;

1985 г. – прохождение “Угрюм Завала” в “Куйбышевской”;

1986 г. – прохождение “Куйбышевской” до 1100 метров;

2001 г. – прохождение шахты “Воронья” до глубины 1710 метров. Установление нового мирового рекорда спелеологами г. Киева, Полтавы, Москвы, Ужгорода.

Кроме исследований, топосъемок, раскопок мы проводили интересные соревнования. Так, например, “Камеральные гонки” – скоростное вычерчивание топографических планов пещер, шахт, поверхности родились в Киеве в клубе туристов. Кроме ежегодных слетов проводились с 1972 г. соревнования по технике спелеотуризма на стенке Зеленого театра и в карьере. Мы с неплохими результатами участвовали в республиканских и всесоюзных соревнованиях, занимая призовые места. В 1984 г. на Всесоюзном слете в Сухуми Горленко А. и Кислицын Е. заняли первое место по топосъемке.

В декабре 1985 г. в структуре киевской спелеологии произошли изменения. Единая Киевская секция спелеотуризма, состоявшая из разных групп и клубов, разделилась на клуб “Карст” при городском клубе туристов и Киевский спелеологический клуб, перешедший из системы туризма в Общество охраны природы. Клуб “Подолия” продолжал существовать при Республиканском совете по туризму. Во Дворце пионеров работала детская группа. Так продолжалось до 1991 г., когда клуб туристов перестал существовать и клуб “Карст” лишился своего помещения.

В разные годы в Киевском городском клубе туристов спелеологи В. Висневский и Т. Крапивникова работали старшими инструкторами, а спелеологи Е. Павленко, В. Шакалов, С. Кузьменко, С. Гижко – инструкторами клуба. За все годы существования секции (комиссии) спелеотуризма ее председателями были:

1967 – Я. Рогожников

1968 – М. Стрижевский

1969 – Т. Крапивникова

1970 – Т. Крапивникова

1971 – С. Левашов

1972 – С. Левашов

1973 – В. Висневский

1974 – В. Висневский

1975 – А. Климчук

1976 – А. Климчук

1977 – В. Шакалов

1978 – А. Стотланд

1979 – А. Климчук

1980 – А. Климчук

1981 – А. Климчук

1982 – В. Диденко

1983 – В. Диденко

1984 – В. Диденко

1985 – В. Диденко

С 1985 по 1991 гг. действовал Киевский спелеологический клуб – председатель А. Климчук и клуб “Карст” при городском клубе туристов – председатель В. Диденко.

11 января 1992 года киевские спелеологи приняли активное участие в учреждении Украинской спелеологической ассоциации (УСА).

Украинская спелеологическая ассоциация является общественной организацией, занимающейся развитием спелеологии и спелеотуризма в Украине; объединяющей лиц, которые осуществляют или поддерживают инициативную деятельность по разведыванию, рекреационно-спортивному изучению и рациональному использованию пещер [Устав УСА п. 1.1.]

Организация имеет свой устав, ежегодно проводит съезды в разных регионах Украины, на которых избирается Президиум и утверждается Президент.

В течение года работают комиссии: учебно-методическая; по безопасности и спасработам; по документации пещер; по связям с общественностью; “Дети и пещеры”; по слетам и соревнованиям; статистическая. Работают также две секции: биоспелеологии искусственных пещер и спелеоархеологии.

Ассоциация выпускает “Вестник-УСА” (3-4 раза в год) и спелеожурнал “Свет”. В этих изданиях публикуются информационные, научные и проблемные статьи спелеологов.

Украинская спелеологическая ассоциация проводит учебные сборы по подготовке кадров, исследовательские и спортивные экспедиции как на территории Украины, так и в других странах.

На протяжении шести лет Президентом УСА был один из ее создателей А. Б. Климчук, который последние годы занимается научно-исследовательской работой по карстоведению.

Создав свою ассоциацию, киевские спелеологи меньше всех видовых комиссий по туризму пострадали при ликвидации Киевского городского клуба туристов.

Еще при СССР группы киевских спелеологов награждались:

в 1975 году – Почетными грамотами географического общества СССР за успехи в исследовании пещер на плато Кырк-Тау;

в 1976 году – золотыми медалями Центрального Совета по туризму и экскурсиям за прохождение шахты КиЛСИ – Киевская;

в 1985 году – Почетными грамотами географического общества Украины за успехи в исследовании пещер массива Арабика;

в 1991-1993 гг. – Международный спелеологический Союз отмечал заслуги и вклад в развитие спелеологии А. Б. Климчука.

Киевская спелеология развивается, получила международное признание и теперь вряд ли найдутся скептики, которые будут утверждать, что вдали от карстовых районов развивать спелеологию и спелеолотуризм трудно.

В. Н. Бастун

НАЧАЛО СТАНОВЛЕНИЯ И РАЗВИТИЯ ВОДНОГО ТУРИЗМА В КИЕВЕ

Началом широкого развития водного туризма в Киеве следует, по-видимому, считать 1962 г., когда в продаже стали появляться разборные туристские байдарки, как отечественного производства (“Луч”, “Ладога”, “Прима”), так и зарубежные (RZ-85, “Колибри”, “Нептун”). До этого существовали лишь энтузиасты-одиночки или небольшие группы любителей водных путешествий, которые плавали или, как говорят моряки, “ходили” на самодельных лодках, шлюпках или привозимых из-за рубежа байдарках. Одним из таких любителей отдыха на воде с довоенным стажем является патриарх байдарочного туризма в Киеве, спортивный долгожитель Платон Иванович Севбо, который в 2000-м году отметил свой 100-летний юбилей, а продолжал ходить в дальние походы, когда ему было уже за 80. Из организованного водного туризма мне известна лишь возникшая в 50-е годы группа Киевского Театра русской драмы им. Леси Украинки в составе будущих Народных и Заслуженных артистов А. Решетникова, Н. Рушковского, Ю. Мажуги, А Одинца, В. Дмитрюка и др.

В I962 г. при Клубе туристов Дома Ученых образовалась секция водного туризма, куда входили К. Колесниченко, Ю. Забоснюк, Ю. Ткаченко, Г. Пашкевич, В. Бастун, а несколько позже Ю. Шанин. Тогда же при клубе “Киевгастрономторга” образовалась группа водников в составе В. Полотая, А. Киммельфельда, Н. Журбенко, В. Шнаппера, Л. Межерицкого.

Большое влияние на развитие водного туризма в Киеве в то время оказал байдарочник из ГДР Отто Раухельд, тогда студент КИСИ, к сожалению слишком рано ушедший из жизни. Будучи “салагами”, мы постоянно натирали мозоли на руках и “пятых точках”, осваивая под его руководством технику гребли и прохождения порогов на Тетереве и Роси. Бывало, что, когда не оставалось сил грести и копчик болел так, что было невозможно уже сидеть, а до конца маршрута оставалось еще много километров, мы спрашивали у Отто, что делать? В таких случаях он неизменно отвечал (с особым акцентом) – “грэсти”. И это помогало – появлялось второе дыхание, переставала капать вода с весел в лодку и весла у экипажа работали синхронно. Но вылезали мы из байдарок на берег после таких тренировок буквально на четвереньках.

В 1963-1964 гг. по инициативе О. Раухельда был организован обмен группами туристов-водников из ГДР и Клуба туристов Дома Ученых в количестве по 15 человек с каждой стороны. Мне довелось участвовать в походе 1963 г. по реке Хафель, протекающей через систему озер к северу от Берлина. Поездка проходила под эгидой ЦК комсомола Украины. Руководителем с украинской стороны был назначен Юра Шанин, в будущем один из авторов увлекательной книги “На байдарке”, а техническим руководителем – Костя Колесниченко. С немецкой стороны руководил походом Диттер Энгэльбрэхт, веселый и жизнерадостный парень. Русского языка он не знал, но в какой-то степени выручало то, что по-русски умел ругаться в совершенстве. Когда мы поинтересовались, кто его этому научил, он отвечал – “отец”. А отец где научился? – “в плену”.

Немецкая группа, прибывшая с ответным визитом, плавала по рекам Мещеры – Буже и Пре, памятным местам, связанным с именами С. Есенина и К. Паустовского. Руководителями с нашей стороны были Костя Колесниченко и Юра Забоснюк.

Хочу кратко поделиться впечатлениями о походе по Германии. Хотя и прошло с тех пор уже много лет, но в памяти остались хорошая организация похода, живописные озера с покрытыми лесом берегами, полными черники и малины, встречи с интересными людьми, экскурсии по Берлину и небольшим, чистым и опрятным городкам, которые встречались на нашем пути. Многое было непривычным. Например, широкая популярность в ГДР водного туризма, отличное снаряжение- байдарки разных типов с пластиковой оболочкой и декой с цветной раскраской, с парусным вооружением заводского изготовления и складными тележками для их перевозки. Это и палатки из тканей ярких расцветок, снабженные тентами, которые не протекают при любом дожде. Поражали чистота и порядок в палаточных городках, где собиралось по несколько сотен отдыхающих. Кстати, палатки в Германии разрешается ставить только в специально отведенных местах. Нам оставалось лишь завидовать немцам и сожалеть, что такое снаряжение в нашей стране тогда не выпускалось. Как образно выразился однажды после сильного дождя Ю. Шанин, – “В наших палатках можно спрятаться лишь от солнца и стыда”!

В начале 1960-х гг. водный туризм привлекает все больше киевских туристов. Важным этапом в освоении ими техники водных походов стали учебные сборы байдарочников, проведенные на Южном Буге и в Карелии. Возникают водные секции на заводе “Арсенал”, в институте “Гидроприбор”, в КПИ. Организуются походы выходного дня, дальние походы на майские праздники и во время летних отпусков. География этих походов стала весьма обширной – от рек и озер Кольского полуострова, Полярного Урала и Таймыра на севере до горных рек Средней Азии, Саян и Алтая на юге, от Прибалтики на западе до притоков Лены и Амура на востоке. Такие походы организовывались Клубом туристов Дома Ученых, клубами “Медик”, завода “Арсенал”, “Ориона” и другими коллективами под руководством и при активном участии таких известных киевских водников как В. Коструба, Г. Воспитаников, Н. Черная, В. Юровский, Э. Барчук, В. Тупикин, Феликс и Эля Поремские, В. Смирный, Г. Ремнев, Н. Васильев, Р. Симоновский, Г. Ильина, В. Ярмош, С. Тряшин, Л. Никишин, В. Куземко, К. Мациков, И. Мишунин, С. Хотяинцев – всех не перечесть. В таких походах использовались наряду с байдарками надувные лодки типа “Лас-5”, плоты, катамараны. Походы по рекам Европейской части Советского Союза организовывали Ю. Ефименко, А .Мудрагель, Г. Любарский, В. Иванов, В. Лутай. В это время на смену старым “Лучам” и “Ладогам” приходят более совершенные байдарки – “Салюты”, а позже “Таймени”.

Накопленный опыт водных походов лег в основу сборника “Водные маршруты Украины”, вышедшего в 1969 г. в издательстве “Физкультура и спорт” (Москва) и подготовленного по инициативе и под редакцией большого энтузиаста самодеятельного туризма Натальи Николаевны Горбуновой, Мастера спорта СССР.

В 1960-1970 гг. водный туризм развивается главным образом, как спортивный. Организовываются соревнования, слеты. Создается группа по подготовке инструкторов водного туризма в Киевской школе туризма. Популярными в те годы стали весенние соревнования по водному слалому и сплаву на реке Черемош, куда съезжались туристы-водники не только с Укрины, а и из Москвы, Ленинграда, Риги. Проводились соревнования на реках Рось (в paйоне с. Хохитва) и Тетерев (в районе с. Великая Печь), на Днепре в районе Гидропарка, слеты на Десенке, привлекавшие многих участников.

Спортивный характер водного туризма был естественным для тех лет, когда большинство байдарочников были молодыми. Позже, с появлением туристских семей туризм стал приобретать и “отдыхательный” характер. Тогда многие туристы, насытившись категорийными маршрутами, стали ходить в походы семьями вместе с детьми. Ходили по Десне и ее притокам, Припяти, Уборти, Случи, Ворскле, Удаю, Суле, Днестру, Южному Бугу, рекам Великой на Псковщине, Вилии, Гауе, Игналинским озерам, по Западной Двине и ее притокам, Северскому Донцу, по Хопру, Мологе, Березине, Оболи, Угре. В связи с этим нельзя не сказать о том положительном влиянии, которое оказывают водные походы на детей. Это и познавательное значение, благодаря постоянному общению с природой, и воспитательное, когда ребенок приобщается к коллективизму, учится преодолевать трудности и перенимает опыт взрослых, это и закалка, и формирование характера. При этом наибольший эффект достигается, когда в группе есть несколько детей. Во многих семьях дети, приобщившись к туризму с малых лет, продолжают им заниматься, став взрослыми.

Хочется также отметить и то положительное влияние, которое оказывает туризм, в частности, водный на процесс научного творчества. Занимаясь наукой, ставшей делом всей моей жизни, считаю, что водный туризм является одним из наиболее эффективных видов отдыха. Здесь сочетаются круглосуточное пребывание на свежем воздухе, умеренные физические нагрузки, постоянная смена впечатлений, полное отвлечение от всех проблем. Все это особенно ценно для работников, которые ведут преимущественно малоподвижный образ жизни. Ведь не секрет, с каким удовольствием после похода, получив заряд бодрости и энергии, принимаешься за свою научную работу. Не случайно, что среди туристов вообще, а байдарочников особенно, так много кандидатов и докторов наук. Достаточно упомянуть (я ограничиваюсь лишь водниками) имена академиков Г. Кнышова и В. Гринченко, профессоров В. Лутая, В. Литвинова, Ю. Подильчука, докторов наук Л. Никишина, А. Демченко, Г. Пашкевич, М. Алексюка, И. Белецкую и др. Так, например, в одной из моих групп из восьми участников похода по Полярному Уралу (1969 г.) пять впоследствии стали докторами наук (А. Демченко, Г. Кнышов, Г. Пашкевич, А. Закржевский, В. Бастун).

Завершая эти воспоминания, считаю своим приятным долгом назвать имена товарищей, с которыми прошел в 1970-1990 гг. многие сотни километров по рекам нашей страны, с которыми меня и сейчас связывают дружеские отношения. Это Володя и Люся Черняки, Лев Шматов, Виля Литвинов, Володя и Эля Гридасовы, семьи Любарских, Талиновских, Коликовых, Виталий Радзимовский, Юрий Подыльчук, Валерий Гаврюченков, Володя Чубинский. Многие из них и сейчас продолжают активную туристскую жизнь. Хотел бы также упомянуть тех пешеходников, которые пересели на байдарку. Это ветераны туризма Владимир Иванов, Сергей Коробков, Борис Леви, Давид Калеко.

Я называю лично знакомых мне людей, с которыми судьба сводила на жизненном пути, в походах выходного дня и дальних походах. В Киеве, кроме названных, существовали и другие коллективы туристов-водников, воспоминания которых, я надеюсь, дополнят мои.

РОЗДІЛ VI. РОЗДУМИ І СПОГАДИ ПРО ТУРИЗМ,ПРО ПОХОДИ ТА ЕКСПЕДИЦІЇ

Леви Б. И.

ТУРИСТСКИЕ ЗНАЧКИ КИЕВА РАССКАЗЫВАЮТ

Туристский значок. Маленький кусочек металла с изображением символов туризма — палатка, рюкзак, стрелка компаса, ледоруб, весло… Но как много он говорит сердцу туриста: ведь это не просто сувенир — это пройденные маршруты, реки, горы, перевалы, слеты, песни, встречи, друзья. О чем только не расскажет туристский значок. И, конечно же, он отражает историю развития туризма, все значительные события в туристской жизни. Уже само возникновение туристского движения еще в царской России было ознаменовано выпуском значка. Это созданное в 1895 году Русское общество туризма (РОТ) и изысканные членские знаки (даже золотые). Ну, а современная история собственно киевских туристских значков начинается только с 1961 года, когда был выпущен один из первых известных (если не первый) значков, хотя и не золотой, и не приуроченный к возникновению киевского туризма, но все же к достаточно значительному для киевских туристов событию — второму слету туристов Киевщины.

Отсутствие до начала 60-х годов туристских значков объясняется достаточно просто. Ведь необходимость их выпуска, так сказать, назрела давно. Киев был крупным туристским центром. К тому времени самодеятельный (теперь спортивный) туризм был уже достаточно массовым. Он культивировался во многих ДСО, коллективах физкультуры, в городе было большое количество туристских секций, проводились соревнования и слеты. И, естественно, уже был спрос на значки туристской тематики, значки, посвященные туристским мероприятиям.

А ведь в многочисленных киосках продавалось большое количество различных недорогих сувенирных значков. И недорогими они были потому, что выпускались тысячными тиражами. Но потребность в туристских значках измеряется от нескольких десятков до сотен — в зависимости от масштабов мероприятия. При существовавшей до того времени промышленной технологии производства значков методом штамповки изготавливать в таком количестве очень невыгодно — они получаются слишком дорогими. Но с внедрением дешевых и простых технологий значков способом фотохимпечати и травлением появилась возможность заказывать малые партии и изготовлять их полукустарным и даже кустарным способом.

Вот тогда-то и появился этот первый киевский туристский значок [1] — внешне непритязательный, изготовленный простейшим способом фотохимпечати на алюминиевой жести в виде двустороннего круглого жетона. Но он нес большую смысловую нагрузку: на лицевой стороне были изображены держащиеся за руки турист и туристка, а на обратной — сидящая на ветке сова и клич киевских туристов — “Эва!”. И, кстати, где бы вы ни услышали этот клич, можете быть уверены: рядом — так называемые самодеятельные туристы из Киева. Забегая вперед, скажу, что более двадцати лет спустя на значке, посвященном встрече ветеранов киевского туризма [2], снова был воспроизведен этот сюжет с совой и “Эва!” — символами секции “ископаемых”.

Этот значок второго слета положил начало почти ежегодному выпуску значков к большинству проводимых до 1981 года слетов. Продолжая тему значков, посвященных туристским слетам Киевщины, нужно отметить, что их сюжеты отличались большим разнообразием. Тут и знак КП на березе (IV слет, 1962 г., Вита Почтовая) [3], нитка маршрута (VI слет, 1966 г., Тетерев) [4], силуэт туриста с рюкзаком (VII слет, 1967 г., Белая Церковь), человечек, выжимающий, как штангу, стрелку компаса (IX слет, 1969 г., хутор Жуков) [5], а к 40-летию освобождения Киева — монумент освободителям Киева и символы туризма (XIII слет, 1974 г., Боярка) [6].

Не обошлось и без курьезов: в 1977 году на XVI слете значков не было (вероятно, не успели изготовить), зато в следующем году — на XVII слете — появились значки с номером слета XVI. Очевидно, чтоб добро не пропадало, решили использовать опоздавший к прошлому слету тираж (а может, в подготовленных клише просто забыли исправить номер).

Кроме упомянутых, выпускались значки и к другим слетам. Известны такие: III слета (1963 г., Пивни, 136-й квартал), X слета (1971 г., там же), XI слета (1972 г., Малютинка), XVIII, XX, XXII слета (соответственно 1979, 1981, 1983 г.). Интересно, что некоторым городским слетам посвящали свои значки и турсекции.

Памятные значки для участников слетов выпускались относительно большими тиражами — чтобы всем хватило. А кроме них, часто выпускались — но уже в ограниченном количестве — специальные значки для судей и для награждения призеров. К сожалению, после 1981 года выпуск значков, посвященных слетам туристов Киева, прекратился, а вскоре перестали проводиться и сами слеты. Хотя последние с 1998 года и возобновились — так сказать, получили второе рождение, — но этот “ренессанс” значков не коснулся.

Но, конечно, не только слетам туристов посвящался выпуск значков. появились значки туристских секций и клубов, значки, посвященные соревнованиям и походам, другим мероприятиям. Тон задавал созданный в 1963 году Киевский городской клуб туристов, и с этим отчасти связан некоторый бум в сфере выпуска туристских значков, особенно учитывая то, что в эти годы инструкторами клуба были одни из крупнейших в СССР фалеристов (коллекционеров значков) туристской тематики — Борис Лещинер и ныне покойный Валентин Свитанько. В 1978 г., когда отмечалось 15-летие Киевского городского клуба туристов, впервые появился значок собственно клуба с изображением его символики (логотипа) — туристской палатки над розеткой листьев каштана [7], а также аналогичный юбилейный с датами “1963–1978”. Кроме того, выпущены большой [8] и малый специальные юбилейные значки. Следует сказать, что уменьшенное изображение упомянутого логотипа впоследствии помещалось на некоторых туристских значках для обозначения их киевской принадлежности. Следующий — 20-летний — юбилей отмечен значками XXII слета туристов [9] и упоминавшегося слета ветеранов [2].

Многие годы действовавшая при клубе школа туризма также нашла свое отражение в значках. Это значки выпускников школы, изготовленные заводом “Арсенал” в виде линз различных расцветок, а также выпущенные в 1977 году новые значки школы туризма, и юбилейный (15 лет) [10]. Интересные, оригинальные значки были выпущены Киевским городским клубом туристов к Всеукраинскому слету туристов в Яремче в 1978 году в виде полированных каменных пластинок из яшмы, родонита, роговика и др. с выгравированным логотипом клуба.

Выпускали свои значки и некоторые из действовавших при городском клубе секций по видам туризма. Так, секция водного туризма имела значок с изображением забавного человечка, барахтающегося в воде [11]; выпуском значков отмечались многие соревнования по технике водного туризма, в том числе традиционные “Вешние воды” на Днепре [12], соревнования на Роси [13] и Тетереве, 15-летний юбилей секции водников в 1979 году [14]. Неплохо представлен спелеотуризм: это и значки секции [15], спелеослетов [16], спелеоклубов “Миотис” и “Неоген”, лаборатории КИЛСИ, спелеоэкспедиций на Памир (плато Кырк-Тау) и значки, посвященные штурму открытой киевскими спелеологами на то время самой глубокой в СССР пещеры “Киевская”, с достижением рекордной глубины 720 м, а затем в 1976 году — и 1080 м [17].

Помимо слетов туристов Киевщины, не менее популярной темой были традиционные соревнования по технике горно-пешеходного туризма — эстафета “Осенний лист”, ежегодно и до сих пор проводящаяся на бывшей крепостной стене у “Зеленого театра”. С 1964 года было выпущено около 50 разных видов значков, посвященных ей — обычно по несколько видов к каждым соревнованиям (для участников, судей, победителей). Преобладающими элементами их рисунка, конечно, были золотой кленовый или каштановый лист и символы горного туризма — карабин, веревка, ледоруб [18–20].

Наряду с городским клубом туристов, в Киеве функционировали районные и ведомственные клубы, а некоторые из них — такие как клуб туристов при Доме Ученых — существовали еще до городского. Естественно, многие из них также выпускали свои значки. Так, скромный маленький круглый значок клуба туристов Дома Ученых с красной палаткой посередине [21] до сих пор остается одним из лучших, выпущенных в Киеве, и значки, выпущенные к 20-летнему юбилею клуба (в том числе значок ветерана), включают в себя его изображение в качестве основного элемента [22]. Не отставал и клуб туристов Печерского района “Романтик”, проводивший много своих слетов и соревнований и также отмечавший эти мероприятия выпуском значков [23, 24]. Выпускал значки и клуб туристов Подольского района к некоторым своим слетам, и Дарницкий клуб туристов.

Из ДСО только “Буревестник”, объединявший вузовский спорт, “отметился” выпуском нескольких значков к своим туристским соревнованиям [25].

Особый интерес представляют значки так называемых коллективов физкультуры, т.е. турсекций и турклубов при них. Это в первую очередь турклуб КПИ [28], откуда вышла большая часть кадров, заложивших основу самодеятельного туризма в Киеве. Много выпущено значков известного турлагеря “Глобус” [26] (с изображением гор, ледоруба и с соответствующими надписями) — общий памятный, участников, руководства, инструкторский, значки слетов “Глобуса” [27]. Эти значки носили и носят несколько поколений киевских туристов. А вот туристские значки Киевского госуниверситета, где в свое время существовала достаточно сильная турсекция, к сожалению, неизвестны. Зато скромный Институт народного хозяйства (КИНХ) выпустил несколько неплохих значков своего турлагеря “Вертикаль” [29] и слетов на Говерле. А Украинская сельхозакадемия имела и клубный значок, и юбилейные, посвященные пяти- и десятилетию секции [30].

Из крупных секций, имевших свои турклубы, нельзя не отметить завод “Арсенал”, давший киевскому туризму целую плеяду мастеров спорта. Арсенальских значков немного; почти все они выполнены на стекле и сделаны со вкусом. Это членский клубный значок слета туристов завода, юбилейные к 25-летию [31] и к 30-летию секции.

Также “отметились” выпуском своих значков туристские секции Института гражданской авиации (КИИГА), Института сверхтвердых материалов (ИСМ), Института кибернетики, завода им. Артема (клуб туристов “Сокол”). Некоторые секции и турклубы фактически заявили о своем существовании именно выпуском значков. Это, например, клуб туристов 54-й средней школы, клуб “Атлант” международной телефонной станции, турсекция научно-исследовательского института связи (значок “Турист ЦНИИС”), турклуб “Гелиос”.

К сожалению, многие киевские туристские значки не несут четкой информации о своей принадлежности. И если турклубы “Антей”, “Меридиан”, “Электрон” еще сравнительно легко опознаются, во всяком случае в Киеве, то по названиям “Горизонт”, “Искатель” [34] их киевскую прописку установить трудно. А на значке турсекции завода “Реле и автоматики” [33] кроме фигуры туриста с рюкзаком изображен заводской фирменный знак, известный разве что только специалистам.

И, конечно же, есть большая группа значков, посвященных туристским походам. Правда, и тут часто встречается тот же недостаток — отсутствие информации о принадлежности — указан только район или маршрут. Вот типичные примеры: “Лена-67”, “Витим”, “Киев–Матча” [35], “Махар-71”, “Тимптон-69”, “Путораны”, “Каа-Хем-69” — лишь подтверждение широкой географии походов киевских туристов. Это явление — безымянные значки — легко объясняется тем, что они выпускались очень небольшим тиражом, на память в основном только участникам похода (т.е. для 10–15 человек максимум), для которых этой куцей информации было вполне достаточно. Но вот есть приятные исключения: “КТК-1967-Ока” или “Карпаты-КМЗ “Сокол”” — тут все понятно.

Но, пожалуй, самыми популярными и многочисленными оказались значки, посвященные ориентированию на местности, как называлось спортивное ориентирование, пока оно не выделилось из туризма как самостоятельный вид спорта. Практически каждые более или менее крупные соревнования в городе (а их было много) не обходились без выпуска значков. Значки секции ориентирования, зимние и летние чемпионаты Киева [36–38], открытое первенство города [39], эстафета “Молодая гвардия” [40], многодневки, клубные и ведомственные соревнования, даже традиционная совместная встреча Нового года ориентировщиками Киева и Харькова [41] — всего около 70 значков было выпущено с 1964 года. А магнитная стрелка и знак контрольного пункта — непременные элементы рисунка этих значков при всем разнообразии их сюжетов.

К сожалению, слабо отражен в туристских значках детский туризм, достаточно хорошо развитый в Киеве Известны лишь значок детской экскурсионно-туристской станции (ДЭТС) и очень неказистые значки XII слета юных туристов. Но зато порадовал клуб КОШ (клуб им. Отто Шмидта) своими интересными и нестандартными решениями. Это и серебряный членский значок (правда, тоже “немой”) — цепочка следов, ведущих к солнцу [42], и “КОШ — XX век”, и значок с выгравированным на полированной каменной пластинке профилем О. Ю. Шмидта над языком пламени туристского костра.

Нельзя не упомянуть и о значках, посвященных туристской песне (так называли ее раньше, потом окрестили самодеятельной, а теперь зовут авторской). Ведь туризм, а тем более самодеятельный, спортивный, трудно представить без песен у костра. Киевский городской туристский клуб еще с 60-х гг. начал проводить ежегодные конкурсы туристской песни, которые часто отмечались выпуском памятных значков, основным элементом которых, конечно, были гитара и туристские символы [43]. Известны, в частности, значки первого конкурса (1968 г.), пятого (1972 г.), шестого (1973 г.), восьмого (1977 г.).

Отдельно нужно сказать также о наградах, учрежденных Киевским городским клубом туристов для победителей проводившихся в свое время соревнований на лучший поход. Это комплект медалей трех достоинств, прекрасно выполненных двусторонней штамповкой на тяжелом металле, с изображением логотипа клуба.

В заключение заметим, что этот обзор, разумеется, заведомо не претендует на полноту картины — прежде всего потому, что он составлен по материалам лишь одной коллекции, в которой, правда, представлено около трехсот только киевских туристских значков (включая разновидности). К тому же при написании статьи не ставилась цель упомянуть все известные значки, поскольку это не каталог (а кстати, неплохо было бы его иметь). Просто автор попытался проследить некоторые этапы развития киевского самодеятельного туризма в той мере, в какой они нашли свое отражение в туристских значках.

О. П. Нечипоренко

ЧТО ТАКОЕ ТУРИЗМ, КАК Я ЕГО ПОНИМАЮ

Я не могу рассказать о первых походах туристов Киева или о первых туристских соревнованиях, потому что в киевском туризме я появился в начале 1970-х гг. в довольно зрелом возрасте. Да и вначале довольно долго я воспринимал туризм только как походы и все, что вокруг них, т. е. маршруты, снаряжение, питание в походах, тренировки, подбор участников. Поэтому лучше расскажу, как и почему я стал туристом, что такое туризм для меня, как я его понимаю.

В начале 1960-х годов о туризме, как о виде спорта, я даже не догадывался. Для меня были путешественники, покорители Арктики и Антарктиды, Тибета и Океании, Африки и Америки. Хотя они меня и привлекали, но, естественно, примкнуть к ним я не мог. Были альпинисты, о которых тоже можно кое-что почитать, но даже они были для меня как боги, потому что даже в секцию альпинизма в КПИ принимали только разрядников или людей настырных, знающих, чего они хотят. Недостаточная информация о секции, а может неуверенность в себе не привели меня в эту секцию. Для таких, как я, в институте были легкая атлетика, лыжи, академическая гребля, чем я и занимался. Туристы в КПИ были, была и секция туризма, но для многих тогда, как и до сих пор, если говорить откровенно, туризм был то ли увлечением, то ли чудачеством. За туризм через семестр то ставили зачет по физподготовке, то не ставили. Поэтому секция туризма была далеко не престижной, о ней мало что знали и не особенно в нее стремились, а в спортклубе КПИ о ней даже стеснялись говорить, т. к. никакой славы КПИ она не приносила. Так что свои первые “походы” мне пришлось совершать самому, да и цель этих “походов” была немного не той, о которых в книгах пишут. Что делают ребята в 17-18 лет? Хотят проверить себя, что-то доказать себе. Вот и я доказывал, проверял, когда ходил один пешком из Киева в Триполье или из Краснодона в Луганск. И только после института в Новосибирске приобщился к туризму, т. к. были туристы на заводе, и к альпинизму благодаря выпускнику КПИ В. Терещенко. Причем альпинизм был для меня более серьезным занятием, более солидным, а туризм – это просто песни, новые места вокруг города, пение и лыжные походы по Алтаиру (предгорье Алтая). Почему альпинизм более серьезно? Ну, во-первых, иметь такого друга, это уже хорошие возможности, а во-вторых, сам альпинизм – это не “иду, куда и как хочу”, как было в туризме в то время, а стройная система подготовки альпинистов от новичков до мастеров, военная дисциплина, сдача нормативов по ОФП. И слава богу, что многое из того хорошего в альпинизме перешло в туризм: школы, инструкторы, выпуск групп на маршрут, разряды, соревнования по технике. Потом была армия, возвращение в Киев и я опять у “разбитого корыта”. Что такое 2-ой разряд по альпинизму для Киева? Ничто, тем более когда тебе почти 30 лет, а в Киеве ни одного знакомого альпиниста. Вот тогда я решил заняться серьезно туризмом, организовал секцию на предприятии и водил группы по Карпатам, не имея никаких справок о предыдущих походах. Тогда в Новосибирске оформлять походы, получать справки считалось правилом плохого тона. И только в 1976 г., окончив школу инструкторов пешеходного туризма, я официально “выплыл” в туризме. Почему же пешеходного, а не горного? Я до сих пор считаю, что в пешеходном туризме для человека больше возможностей найти себя: вы ближе к природе, на маршруте легче заниматься фото- и киносъемкой (умудряются даже рисовать картины), больше времени для размышлений и философствования. Каждый человек ищет в туризме что-то свое и в конце концов находит свою нишу в нем. Туризм привлекает людей как спорт. Я никогда и не сомневался, что туризм – вид спорта, потому что ни один поход не обходится без крайнего напряжения физических и моральных сил, без преодоления стрессовых ситуаций, без работы на пределе сил и за пределом. Но ведь кроме спорта есть и великолепная природа, когда можно отснять всю пленку, не сходя с места; а незабываемые встречи с флорой и фауной, когда хочется знать все о каждой травинке, каждой птичке; а умение, точнее, необходимость разрешать проблемы в группе, которые кроме вас никто не разрешит. А еще надо разжечь костер, когда все вокруг мокрое и холодное, а еще словить рыбку, потому что “ну очень хочется кушать”; а где бы вы стали кулинаром, если бы не поход; а где бы вы научились ладить с людьми, потому что деваться-то некуда; а брать ответственность на себя, а забывать о себе, если кому-то плохо; а лазить по дебрям, где вообще никто не ходит, и тем не менее выбираться к людям? Если бы меня спросили: “Так кто же такой турист?”, я бы ответил, что он и повар, и топограф, и ботаник, и зоолог, и портной, и сапожник, и метеоролог и будет кем угодно, если это понадобится группе для прохождения маршрута в любой ситуации, с людьми, при любых стеченьях обстоятельств. И если футбол – это игра с мячом, а бег – это преодоление дистанции, где тебя могут заменить другим игроком или ты просто можешь сойти с дистанции, то на маршруте все зависит только от тебя, а помощи ждать не от кого.

Туризм – это жизнь в сконцентрированном виде, как у разведчиков, космонавтов. Все проблемы надо решать самому, какими бы они ни были.

Туризм был и остается самым демократичным видом спорта, так как в нем был и есть лишь один отбор – естественный. И если альпинизм – это сплошь доктора с кандидатами, а в других видах яркие таланты с рождения, то в туризм приходили все: инженеры и хулиганы, стоявшие в милиции на учете, дети и пенсионеры – и все находили свое место в туризме, проявив немного настойчивости, упорства, желания в конце концов. Случайные отсеивались, неслучайные оставались. И эти не случайные не были гигантами или эрудитами, они были и есть нормальными людьми, которые ценят в жизни дальние дороги, приключения, надежных людей рядом, красоту природы; любят попотеть под рюкзаком, посидеть у костра, увидеть своими глазами и почувствовать то, что не увидишь и не почувствуешь по телевизору, в кино. И такими “неслучайными” они не родились, а становились. Становились на наших глазах, превращаясь из отпетых пацанов, из эгоистов в туристов, которых знали в стране и с закрытыми глазами брали в любые походы, т. к. знали, что они в любой ситуации не подведут.

Нам с пеленок твердили о патриотизме, о любви к Родине, десятилетиями вдалбливали эти понятия в головы; а в туризме такое воспитание давал лишь один поход по Кавказу в маршруте по перевалам, где прокатилась война. От этих обвалившихся окопов, обелисков, от этих мест взрослые и дети уходили потрясенными, обновленными, испытав на своей шкуре, что такое пройти по этим местам. А жить здесь неделями, а воевать, а все это под огнем противника, да в любую погоду? И это лучше всяких лекций, нравоучений.

А взять такую проблему, как воспитание нормального отношения к женщине? Нас с пеленок пытаются сделать джентльменами. А в походе об этом не надо напоминать, т. к. все это в интересах всей группы, а значит, и в твоих интересах тоже. Разгрузить, помочь, подстраховать, особенно на сложных или опасных местах. А железный закон: “На маршруте никаких оскорблений, обид, насмешек, если уж тебе невтерпеж – займись самокритикой”. А все разборки, выяснения отношений оставлялись до Киева. И все это не потому, что такие идеальные, воспитанные, а потому что иначе нельзя, ведь вокруг дикая природа, помощи извне никакой, и все надежды только друг на друга. Поэтому надо щадить друг друга, помогать, заботиться друг о друге. Это в Киеве 3 млн. человек и все тебя задевают, трутся об тебя, грубят, толкают, оскорбляют, а в горах, тайге или пустыне каждый новый человек – событие. Вот и приходится по 3-4 недели видеть одни и те же 6-10 физиономий. И, как ни надоели они тебе, но тебе с ними идти сотни километров, в любую погоду, по маршруту, а не по асфальту. И если ты сегодня “достал” кого-то, то завтра, может быть, придется его нести на себе да еще его рюкзак в придачу. И такое отношение к людям не исчезает после похода, остается на всю жизнь. Ты и в Киеве пытаешься понять человека, поставить себя на его место, помочь ему, а не резать “правду-матку в глаза”, как нас учили с пеленок. Легче тебе от этой “правды-матки” не станет, а врага ты себе наживешь, это точно.

В любом походе все необходимое для прохождения маршрута в группе должно быть. Но закон “Все свое несу с собой” заставляет брать самое необходимое и спокойно обходиться этим “самым необходимым”. И этот принцип остается с тобой после похода, облегчая твою жизнь, так как понимаешь, что не в этом счастье. А может, более правильно – не только в этом. Но в походах есть другие “счастья”, радости, и их намного больше, чем в нашей городской, цивилизованной жизни. На маршруте ты все время в движении, перед тобой все время меняется : пейзаж, погода, ситуация; поэтому у тебя здесь больше возможностей встретится с радостью, заполучить ее. Красивое утро или вечер, великолепные пейзажи, удачно преодоленное препятствие, костер, у которого можно согреться, обсохнуть, попеть песни (если еще есть силы на песни) или просто посидеть, думая о чем-то своем, а часто и вообще не думая ни о чем, просто ощущая как вместе с теплом разливается в тебе что-то, вытесняющее усталость, озлобление, мрачные мысли. А с чем можно сравнить радость, полученную от кружки горячего, душистого, сладкого чая после трудного перехода да еще в непогоду? Вот и начинаешь ты понимать, что радость-счастье не где-то, а в тебе самом; и зависит она не от кого-то, чего-то, а только от тебя, от того, как ты ее, эту радость-счастье, понимаешь. И это облегчает всю твою жизнь.

И, наверно, это отношение к себе, к людям, к жизни помогло моим товарищам по туризму в наше непростое время устоять на ногах, не опуститься, не потерять интереса к жизни. Никто из них не стал алкоголиком, бомжем, наркоманом, каждый нашел свое место в этой жизни (пусть и не такое красивое, как мечталось при коммунизме-социализме, когда все мы плавали в мечтах), зато каждый стоит на своих ногах, достиг всего своим трудом.

Жаль только, что в прошлом остался наш спортивный туризм, который создавался каждым из нас годами для себя и для других. Каждый поход, каждое соревнование, каждый учебный год в школе туризма приносил много интересного в жизни каждого из нас. Это были новые люди, новые места, новые проблемы, которые надо было решать. Сложные интересные маршруты, в которых принимали участие десятки тысяч туристов, хорошо организованные многочисленные соревнования всех уровней, работа многочисленных клубов туристов и секций, туристские вечера, походы выходного дня, в которых участвовали от пионеров и до пенсионеров – вот что такое спортивный туризм 1980-х годов, который начинался скромно, как “форма отдыха трудящихся”, и, наконец, превратился в спортивный, в котором присваивались звания “Мастер спорта”, “Судья всесоюзной категории”, “Инструктор-методист туризма”, стал образом жизни для сотен тысяч людей. Мы до сих пор вспоминаем годы по походам, совершенным в этот год, а потом восстанавливаем в памяти, что же еще было в этом году.

Так же своеобразно мы воспринимаем и географию Украины. Для меня Харьков это Можейко, отчеты о походах которого я всегда искал в библиотеке. Его походы всегда были дальше и дороже, с вертолетными забросками, сплавами, с хорошими картами, кроками. Одесса – это хорошая судейская школа во главе с Калмыковым, через которую прошли многие судьи Украины. Лаптев (Черновцы) и Коптев (Хмельницкий) – постановщики хороших дистанций в Украине. Генхель (Симферополь) удивлял на маршруте на Камчатке (при его физических данных пройти такой маршрут!). И Киев – это Шапченко, который на фото стоит в 1960-х гг. с дрючком (извините, альпенштоком) в штормовке на ледовых перевалах Алтая, это плеяда туристов: Лудченко, Лапшук, Христюк, семьи туристов Слюсарчук и Бабенко, это Жук и другие. И так можно перечислить многие города Украины.

Очень жаль, что сейчас почти все в туризме приходится начинать с “нуля”. Жаль, что выросло поколение людей в Украине, для которых туризм или пустой звук, или Гавайские острова. Жаль, что старых туристов с юными туристами не связывают туристы в расцвете сил. Попросите молодых МС или КМС по спортивному туризму назвать фамилии хотя бы 3-4 туристов Киева или Украины 70-80-х годов ХХ ст., когда туризм был по-настоящему массовым, спортивным. И я сомневаюсь, что вы услышите ответ по существу. Я уже не говорю о 50-60-х годах. Сейчас почти весь туризм крутится вокруг соревнований по технике туризма; здесь чемпионы, разряды, звания. Но почему-то забыты люди, усилиями которых создавалась эта техника, а их детище “Правила проведения соревнований” “благополучно” похоронены.

В туризме, как и в жизни, приходят молодые, умные, которые критикуют, отвергают и “наступают на грабли” только потому, что они не знают прошлого, не знают, что все эти проблемы были и раньше, и давно уже разрешены такими, как М. Иванченков, МС, СРК (судья республиканской категории), как А. Лудченко, МС, СРК, который поставил не одну дистанцию на соревнованиях Киева и Украины; как В. Жук, КМС, СРК, который всегда был авторитетом и последней инстанцией при решении спорных вопросов именно по технике. Это В. Жук привозил на все соревнования чемодан литературы для решения споров, возникших в ходе соревнований. И всегда находились справедливые и грамотные решения всех спорных решений. Так родились таблица штрафов на этапах соревнований, расписанная до мелочей, и описания этапов, которые делали соревнования более честными, судейство более открытым для всех, а безопасность занимала надлежащее ей место на соревнованиях и в походах. Их было много на Украине и в Союзе этих забытых ныне ветеранов туризма, благодаря усилиям которых “Правила соревнований” обрели законченный вид и стали основой для безопасности в туризме.

Е. Белецкий, ЗМС по альпинизму, часто повторял, что все правила альпинизма (читай – туризма) писаны кровью людей, потому что горы не прощают ошибки, а тем более разгильдяйства. А в туризме, кроме гор, есть еще вода, тайга, болота, автономность группы в походе…

Я надеюсь, что такие сборники “Спогадів..” будут не только в Киеве и тогда всплывут сотни имен людей, сделавших туризм сначала самодеятельным, а потом спортивным, но не потерявшим того, из-за чего первые туристы одевали свои рюкзаки и, не имея нынешних амуниций и снаряжения, шли открывать для себя и для других МИР, мир нехоженой тайги, мир белоснежных гор, мир необузданных горных рек, мир непроходимых болот, бесконечных песков пустынь, которые тоже прекрасны и неповторимы. И в чем прелесть всего этого, так это в том, что и сегодня ты, отправившись в поход, открываешь для себя этот МИР в его первозданной красоте. И ты такой же первооткрыватель, как и все до тебя побывавшие в этих местах, потому что все это ты увидел своими глазами, пропустил через свою душу. И когда тебе будет очень плохо, именно она, эта красота предстанет перед твоими глазами и поможет устоять на ногах, потому что все в нашей жизни преходящее, а красота – вечна, надо только разглядеть ее, прочувствовать ее, понять ее смысл.

А насколько легче добиваться чего-то, если есть у кого спросить, с кем посоветоваться. Я до сих пор с благодарностью вспоминаю своего инструктора в КШТ (Киевской школе туризма) А. Дубижанского. Меня поражало его умение четко организовать любую работу, умение создать в любом коллективе такой психологический климат, где всем было хорошо и уютно. А инструкторский поход по Восточным Саянам IV к. с. до сих пор для меня остается сказкой, такого сочетания у меня в жизни не было: район похода красивейший, погода исключительная, организация похода прекрасная. А ведь в группе из десяти человек было 4 женщины ( я себе такое в сложных походах позволил лишь единожды). В том походе было все продумано настолько, и организовано так, что нам казалось все слишком легким, и мы кричали: “Дубижанский, сколько можно идти по Карпатам? Когда же начнутся трудности?”. Группа была сплоченной, каждый работал на группу, хотя по физической и технической подготовке мы были очень разными. Ни одного недовольного. Потом почти вся группа работала в пешеходной комиссии Киева и сделала очень много для города. А костяк группы до сих пор еще ежегодно отправляется в байдарочные походы по рекам Украины, естественно уже с детьми, на пару недель. Вот тогда-то я и сделал для себя основной вывод: чтобы поход был удачным, несмотря ни на что, надо чтобы все участники отдавали не поровну, а максимум, исходя из своих возможностей. У каждого свои таланты, и когда сливаются в группе чья-то техника, чьи-то физические возможности, кулинарные способности, умение хорошо ориентироваться, чье-то постоянное хорошее настроение, умение оказать медицинскую помощь и т. д., то такая группа пройдет любой маршрут в любых условиях. Отдавая максимум в походе, участник только приобретает.

И мне жалко молодых, которые не имели такого инструктора, как А. Дубижанский, таких походов, как наши В. Саяны. Для них туризм в соревнованиях, а для меня в походах, которые много дали для формирования меня, как человека.

А на соревнованиях мы были судьями или участниками, в основном для того, чтобы лучше овладеть техникой, довести ее до автоматизма, что необходимо опять же в походе. И мне дико слышать сейчас от КМС по спортивному туризму: “А зачем мне ваши походы?”.

В 80-х годах мы с интересом следили за соперничеством двух команд г. Киева “Химволокно” и “Романтик”, за их четкой, я бы сказал филигранной работой на этапах. Участники понимали друг друга по жестам, взглядам, ни минуты промедления, но не было и суматохи, 3-4 веревки на прохождение всей полосы и они всегда были сбухтованы, не брошены в рюкзак жмутом; вечно какие-то технические и тактические новшества. Смотрим на их работу как на спектакль. Но ведь что такое команда КХВ (Киевхимволокно)? Тренер В. Жук, КМС за походы, участники: Сапожинский, А. Долженко, А Шепновский – все КМС за походы, да и остальные участники не раз бывали в походах. Того же А. Долженко, многократного члена команд Киева и Украины на соревнованиях всех уровней и неоднократного призера этих соревнований, с руками и ногами брали в любой поход, любой категории сложности, потому что по надежности на маршруте, по самоотдаче в походе ему равных не было.

А что такое команда “Романтик”? Прежде всего это В. Вильнер и Ю. Бабенко, оба МС, участники и руководители десятков походов. То есть все участники соревнований в первую очередь были походниками. Посмотрели бы нынешние КМС и МС по соревнованиям, как работали те команды, может и поняли бы, что такое туризм. До сих пор еще многие участники из тех команд работают в туризме: Сапожинский и Шепновский тренируют детей, Вильнер и Бабенко работают в Украинской федерации. Я надеюсь, что кто-то еще напишет о славном прошлом турклубов КХВ и “Романтик”. А почему прошлом? “Романтик” до сих пор собирает людей на свои первоапрельские слеты с шутливыми поздравлениями ОСЛА (главный персонаж на 1 апреля), с забавными полосами препятствий, с вечерами туристской песни у костра. Вряд ли молодые туристы знают об этих двух командах, а тем более не знают о КОШе, легендарном клубе имени Отто Шмидта, вдохновителем и руководителем которого был Б. С. Владимирский. Ведь именно КОШ дал Киеву такие кадры, которые много лет усиливали детский и взрослый туризм г. Киева. Я уже упоминал об А. Лудченко. Можно лишь добавить, что он много и плодотворно работал в туризме, начиная от турклуба “Арсенал” и до пешеходной комиссии федерации Украины. Ю. Клейнер был председателем правления КГКТ (Киевского городского клуба туристов), Л. Сосис – многолетний штатный работник городского клуба. Об А. Дубижанском я уже писал. И. Розова до сих пор еще работает в детском туризме и в городской федерации.

На всех туристских слетах и соревнованиях в 70-80-х годах была мощная конкурсная программа, не уступающая по накалу борьбы соревнованиям по технике, побеждали в ней “кошисты” и равных им не было не только в Киеве, но и в Украине. Каких только талантов у них не было. Было такое ощущение, что они могут все. Писали стихи, рисовали стенгазеты, сочиняли и исполняли песни, фотографировали и все на хорошем уровне, с юмором и без пошлостей. Большую часть призов, грамот, дипломов привозили именно они. На соревнованиях нельзя было понять, когда они спят, когда отдыхают: вечно все у них бурлило, кипело днем и ночью и казалось, что пол-Киева работает на победу. Были у них таланты разные, а вот одного, наверное, и нет, некому написать о своем родном клубе. Жалко!

Начинаясь с отдельных походов, отдельных клубов в 50-х годах, туризм перерос в мощное движение в 80-х годах, когда ежегодно только КЗМКК (Киевская зональная маршрутно-квалификационная комиссия) выпускала в год по 250-300 групп, т. е. 2000-3000 киевлян ежегодно открывали для себя прелести туристской жизни, путешествуя по всему Союзу от Карпат и до Тихого океана. Сотни собирались по понедельникам у КГКТ просто пообщаться, увидеть друг друга. Более 2000 отчетов о походах было в библиотеке клуба, где можно было получить информацию о любом районе Союза. Вот что такое был наш туризм.

Подросли мои сыновья, которых я мечтал с собой взять в поход и показать сказочные (ну как в мультиках!) хребты Западного Саяна и Сердце Кавказа – Домбайскую поляну с ее водопадами и снежными вершинами, и живую красоту Алтая, не уступающую красоте полотен Рериха, глядя на которые я думал, что такой красоты в природе не существует, оказалось – есть и даже лучше. И так жалко, что они не увидят всего этого, не ощутят упругую нежность глубокого мха под собой, и ароматов тайги, которые обволакивают тебя, как вода, не будет в их жизни, и не будут они сидеть на барханах из мельчайших песчинок, которые мягче перины, и не узнают первозданной тишины под перевалом Спартак на Кодаре, когда кажется, что в мире нет ничего, только ты и эта тишина. А три радуги сразу после дождя в метрах 40 от тебя на вершине Тянь-Шаня, а красота крокусов, засыпанных свежим снегом ночью и тянущихся к солнцу из-под снега утром. Я до сих пор не люблю букетиков замученных цветов на базарах, потому что перед глазами до сих пор гектары огромных ромашек, сквозь которые не видно земли, горные поляны, полыхающие от миллионов жарков.

Жаль мне и себя. Не спел я свою лебединую песню – хребет Черского не прошел. Годами подбирался маршрут, карты, снаряжение, подбирались люди. И даже самый молодой и самый горячий в нашей группе Долженко уже не говорит мне: “Олег, а давай…”. Не увидел я и цветущие маки, тюльпаны в горах Копет-Дага и вряд ли теперь увижу – чужая страна …

На стенах в моей комнате висят фотографии гор Алтая, Кавказа, Северного Урала. Время от времени собираемся вместе, преодолевшие не одну тысячу километров по тайге, горам, пустыням, и вспоминаем свою жизнь, походную, незабываемую. Но ледоруб лежит под диваном, на всякий случай поближе к себе. А вдруг…

Человеку свойственно двигаться, путешествовать, хотеть все увидеть своими глазами, поэтому я не верю, что туризм, мой туризм, умер или уже умирает. Что-то в нем изменилось и еще поменяется, что-то появится совершенно новое, но он все равно для многих останется очень важной составляющей их жизни, такой же как их работа, их семья, потому что туризм – это философия жизни, а где-то даже и цель жизни.

И пусть КМКК выпускает по маршруты в год в последнее время до 10 групп, т. е. порядка 100 человек, и пусть это в основном, за редким исключением, походы 1-2 к. с.; и пусть это Карпаты, Крым и реки Украины; и пусть в основном в туризме сейчас пионеры и пенсионеры, а 30-50 летние ищут свое место в этой жизни – я все равно верю в мой туризм, он все равно восстанет из пепла, а мы ему поможем. (Мы – это молодые и те, которые уже не очень). Потому мы нужны друг другу, потому, что одни еще не все знают, а другие уже не все могут, но вместе мы – единое целое!

Р. Е. Симоновский

ВОДНЫЙ ПОХОД ПО КЫЗЫЛ-ХЕМУ

Зимой 1970 года был задуман поход нашей группы из 10 человек по одной из интереснейших рек Тувы – Кызыл-Хему, который, сливаясь с Ка-Хемом, образует вторую (после Бий-Хема) составляющую истоков Верхнего Енисея.

Идти предполагалось на двух судах – камерном плоту и ЛАСе (лодка авиационная спасательная, резиновая, надувная).

Состав группы: Мирошниченко Дима, руководитель похода, капитан плота, Компанцева Наташа, Наместник Миша, Тряшин Сергей, Вольфовский Вадим, Шелехов Костя, Чудновский Миша, Геллер Володя, капитан Ласа, Пашкевич Галя и я, Симоновский Роберт.

Подготовка к походу началась задолго до него с коллективного изучения руководства по Кызыл-Хему А. Степанова (Туристские маршруты Тувы. – М., 1967.).

– Река, в общем-то, сложная, – начал Дима, листая книгу, когда мы собрались у него дома, – Я вам прочту кое-какие выдержки. Вот! Климат резкоконтинентальный, средняя температура 13-15 градусов, причём максимальная тридцать, а минимальная – минус три! Представляете? Это летом-то!

Дима обвёл нас всех почему-то повеселевшим взглядом, потом продолжал:

– Следует опасаться отвесных стен, на которые сильно наваливает. От устья Сарыг-Чазы река преодолевает наиболее сложные пороги на Кызыл-Хеме. На этом пути встречаются высокие стоячие волны. О их величине можно судить по тому, что девятиметровый туристский плот свободно помещается в выемке волн.

– Ой! – воскликнула Наташа, жена Димы.

– Чего ты? – обернулся он.

– Я боюсь!

Дима продолжал чтение:

– Сложность и опасность Кызыл-Хема состоит в большом количестве воды и быстром течении, которое может перевернуть плот даже на спокойном участке реки, где нет волн…

– Ой! – снова воскликнула Наташа, но встретив строгий взгляд мужа, спряталась за чью-то спину.

– …на спокойном участке реки, – повторяет Дима, – если он заденет за камень или завал из плавника…

Чтение продолжалось, лица наши вытягивались, но желание покорить Кызыл-Хем не пропало. Большинство из нас сплавилось для тренировки в мае этого же года по Черемошу.

В последний день перед отъездом был аврал, без которого не выезжает ни одна нормальная туристская группа.

И вот мы в поезде Киев-Красноярск, впереди пять долгих дней пути, а весь поход мы рассчитывали на месяц, так как всегда возможны непредвиденные задержки. Так оно и случилось, и не раз.

В поезде была страшная духота и мы, мужчины, обнажившись до пояса, часто бегали в туалеты обмываться тёплой водой, пока она не кончилась. Поезд сокращал стоянки, так как опаздывал на несколько часов уже через сутки пути и трогался со станции без предупреждения. Первый день в поезде был посвящен отдыху, остальные – работе. Работа была и общественная (клеить непромокаемые вкладыши в рюкзаки), и личная. Многие занималась ремонтом своих штормовок, в те годы туристы не блистали нарядами.

Из моего дневника: “..на боковой полке примостился Сергей Тряшин и накладывал латки на свою штормовку. Штормовочный костюм Сергея был замечателен тем, что если бы отпороть все латки на нём, то он полностью бы исчез. Весь этот костюм представлял огромную невидимую и неосязаемую дыру, к которой были пришиты многочисленные двух- и трехэтажные заплаты”…

Прибыли в Красноярск и, так как время нас не торопило, решили посетить Красноярские Столбы, а также зоопарк, созданный в тайге по личной инициативе орнитолога Елены Александровны Крутовской. И Столбы, и зоопарк оставили неизгладимое впечатление.

На второй день мы вылетели в Кызыл, столицу Тувы. Полёт на АН-24 прошёл успешно. Далее нас ожидала пересадка на АН-2 и перелёт на Уш-Бельдир – начальный пункт нашего маршрута. Но, не тут-то было! К своему разочарованию мы увидели за полем аэродрома множество туристских палаток и в них туристов, ожидающих самолёт уже четверо суток. На тот же самый рейс, что и мы! Всё дело было в перевале, который вечно закрыт облаками, а лететь “вслепую” опасно, так как самолёт должен пролетать перевал между двумя вершинами, чуть левее или правее – и машина может врезаться в скалы.

С трудом получили в кассе билеты и стали в очередь. Прошёл день, потом второй, потом третий, над нами сияло солнце, мы почти все обгорели, а перевал закрыт облаками и там идут дожди. Дима уже начал выбирать запасной вариант маршрута и вдруг – повезло: перевал открыт, самолёты летят один за другим и, наконец, подходит наша очередь.

Прилетели на Уш-Бельдир. Это курорт, его ещё называют Северный Аржан. Здесь сероводородные источники и сюда съезжаются страждущие со всего Союза. Рядом граница с Монголией. Осмотрели и курорт, и границу, и кусочек Монголии, которая по другую сторону реки Билин, притока Кызыл-Хема. На второй день принялись за постройку плота и ремонт троллейбусных камер для плота. Погода нас не радует: моросит дождь. С нами рядом группа из Казани, рубят ставной плот. Москвичи собирают байдарки, а несколько в стороне собирается вторая киевская группа (руководитель Сергей Хотяинцев). На второй день москвичи отплыли.

Вечером выпал снег, правда утром быстро стаявший, но вершины сопок остались белыми и будут белыми уже до зимы, а сегодня только десятое августа!

Постройка плота заняла почти четверо суток. Все работали, не отвлекаясь на посторонние дела. Наместник, Шелехов и Вольфовский занялись рамой плота, Тряшин вытесывал греби и доводил их ручки до ювелирной чистоты, я залатывал камеры, женщины занимались упаковкой продуктов. В один из этих дней Миша Чудновский ушел с утра на рыбалку и принёс к обеду тайменя, величиной с крупную кильку, а после обеда попросил у Димы разрешения сходить на охоту. Дима согласился, но успеха у нашего промысловика не было.

Наконец плот был почти окончен.

– Если поднажмём, ребята, – сказал Дима, – то завтра выйдем.

Итак, на четвертый день мы отчалили. По Кызыл-Хему можно в солнечную погоду безопасно плыть только в первую половину дня, когда солнце за спиной, когда же оно переваливает зенит и светит впереди тебя – река превращается в расплавленное золото, не видно ни камня, ни крутой волны, вообще ничего не видно – сплошное золото! И приходится чалиться. В пасмурную погоду можно плыть весь день.

Из дневника: “Постепенно зеленеющие берега, покрытые хвойным лесом, уходят выше, уступая место голому камню. Скалы обступили нас с обеих сторон, то отвесно падающие в воду (так называемые приторы), то изувеченные ветрами и дождями, растрескивающиеся и осыпающиеся, они тянутся и справа и слева от нас. Иногда они образовывали длинный скальный коридор и в таких местах река ссужалась и бурлила; иногда отступали от берегов, образуя отмели, тогда река успокаивалась и можно было выбирать место для чалки”.

В первый день прошли всего пятнадцать километров и стали на ночёвку. Температура воздуха +12 градусов, комаров нет. Красота! Но утром – ноль градусов и садиться в ЛАС на холоднючий его баллон в лёгких тренировочных брюках (тогда я ещё непромокаемых не имел) оказалось не очень приятно.

Сначала река была спокойной, как и вчера, потом течение ускорилось, всё чаще стали попадаться то подводные, то надводные камни – гладкие, облизанные водой или с острыми краями, недавно свалившиеся в русло. Мы прошли узкий стремительный поток, сжатый с двух сторон отвесными скалами и на выходе из него попали в “улов”. Никому из нас до этого не приходилось встречаться с таким, не очень-то приятным явлением. ЛАС на стремительном течении вдруг мгновенно останавливается и сдвинуть его с места нет никакой возможности: вёсла режут воду, как воздух, нет для них опоры! A ЛAC медленно, то одним боком, то другим, то кормой, то носом утягивает под воду. Страшно и непонятно.

Из Степанова: “Уловы – так в Сибири называют большие, диаметром в десятки и сотни метров медленные водовороты, вода в которые втекает по поверхности реки, а уходит где-то внизу, вдоль дна”.

Наш улов был в диаметре не более десяти метров. Кое-как выскочили из него и зачалились перед высоким бомом на правом берегу – это признак Второго порога, значит Первый мы уже прошли, не заметив его.

Второй порог был коварным, несмотря на простоту его. У Степанова ясно написано: “Порог имеет две протоки, надо идти правой, причём у самого берега”. И далее, с юмором: “В пороге есть полутораметровая ступенька, прыгать с которой совсем не обязательно”. Мы поверили Степанову, прошли на ЛАСе (шли первыми) правой протокой, а Дима на плоту налетел на ступеньку. В результате: поломана гребь, поломаны центральная ронжина и несколько поперечин, порваны несколько камер. Пришлось становиться на ремонт. Несколько часов спустя на этом же камне посередине реки (ступенька) застрял плот казанцев, которые вышли следом за нами. Лезть опять в воду не хотелось, но Дима настоял, чтобы мы сразу же приступили к оказанию помощи. Как мы ни бились (к нам присоединились несколько туристских групп, догнавших нас), плот стащить с камня не удалось, слишком он был тяжёл, а к тому же на вторые сутки резко упала вода. Пришлось этот плот бросить, а казанцев разместить по другим плотам.

И ещё одна неприятность ожидала нас. Байдарочники, ушедшие ранее, попали без осмотра в очередной порог. Две байдарки перевернулись. Одну из них, в которой плыла Майя, самая весёлая девушка из их группы, несло через несколько порогов, потом байдарку утащило под воду, а людям удалось кое-как выбраться на берег. У них утонуло всё: вещи, продукты, палатки. Они шли берегом вверх по реке на встречу с нами. Когда мы встретились, на Майю было жутко смотреть, её трясло, когда она рассказывала о своих злоключениях, хотя с тех пор прошло уже неcколько дней.

Ремонт нашего плота и работы по спасению плота казанцев заняли двое суток.

Тайга на Кызыл-Хеме была заражена клещами, хорошо хоть, что не энцефалитными, это мы знали ещё до выезда из Киева. К клещам каждый относился по-разному.

– Пусть сосёт! – чуть не весело жертвовал собой Сергей Тряшин.

– Насосётся и сам отвалится, – меланхолично констатировал Вадим.

Но клещи кусали почему-то только наших медиков, а их у нас было трое: Чудновский, Геллер и Компанцева. Вчера клещ полакомился Володей Геллером, а сегодня Чудновским.

Миша Чудновский спал в моей палатке. В походе он исполнял должность “медбрата” и так как не отличался особой аккуратностью, то вся наша палатка была завалена медикаментами, валявшимися по всем её углам. Отыскать что-либо нужное в этом хаосе было необычайно трудно, и в поисках нужного медикамента участвовали и сам Миша, и я, и больной. Когда нужное находилось, такой радостью озарялись лица и больного, и эскулапа, что уже, казалось, и лекарство не требовалось!

Сейчас мы лежали в палатке и не могли заснуть после всего пережитого. Миша долго вертелся в своем спальном мешке.

– Что это у меня за бородавка появилась на ноге?

– Это вероятно клещ, – ответил я спокойно.

– Не может быть?! – вскочил Миша.

– Возьми и посвети.

После долгих поисков, фонарик был найден.

– Смотри, что это? – спросил он, осветив ногу.

– Клещ.

– Что же делать?

– Ложиться спать.

– Как это?! А клещ что будет делать?

– Если это клещ энцефалитный, – пытался я “успокоить” Мишу, – то всё равно уже поздно что-то предпринимать, а если нет, то к утру он отвалится сам. Спи спокойно!

Не знаю, как Миша спал, но к утру клещ не отвалился. Миша полез за скальпелем…

После завтрака отчаливаем. Идут пороги за порогами, но все не очень сложные, А вот, наконец, подходим к одному из сложных порогов – “Интегралу”. Цитирую по описанию Красильникова: “Восьмой порог, так называемый “Интеграл”, довольно каверзная штука. Река делает резкий поворот влево и в этом месте плот наваливает очень сильно вправо. Затем идут щёки длиной около двух километров. После щёк всё более или менее спокойно до 15-го порога, но именно на этом участке погибли люди Гинзбурга и Степанова. Течение бешеное. Надо бояться навала на скалы в самом спокойном месте. На стенку тянет как магнитом и, ударив об неё, плот ставит на ребро”.

Мы этот порог прошли нормально, но были мокры до горла.

За “Интегралом” – более просто, но очень неприятно пощекотавший нам нервы, порог “Мышеловка”. И, хотя мы напамять знали описание этого порога, впечатление от него было жуткое. Дело в том, что на совершенно спокойном прямом (что редко встречается на Кызыл-Хеме) участке река делает крутой поворот. Издали его не видно, а отвесные скалы левого и правого берегов сливаются в одну сплошную стену. Впечатление такое, что река перед этой стеной проваливается в какую-то бездну. И всё это при абсолютной тишине! И только у самого поворота скалы расступились, и мы заметили выход из порога с небольшими стоячими волнами в нём.

На Кызыл-Хеме очень часты повороты. В тех редких случаях, когда река просматривается хотя бы на 200-300 метров, явно виден уклон её. Кажется, что ты не плывёшь, а летишь с какого-то ледяного спуска, скорость страшная, а впереди поворот и что за ним – неизвестно…

Проходим 10, 11, 12, 13 пороги. Это обыкновенные, хотя и сложные шиверы. Перед четырнадцатым порогом заночевали. На берегу обнаружили огромные заросли малины. До чего же она вкусная, когда её рвёшь в тайге, а не в собственном саду!

Далее серия порогов – 15, 16, 17. Сложные. Степанов: “Как увидишь остров, надо приставать к правому берегу для разведки порогов. Здесь хорошее место для ночлега, так как между 15 и 16 не пристать, а между 16 и 17 трудно пристать”. Рекомендацию выполнили. Долго ходили на разведку, солнце село и плыть было уже поздно. Хотяинцы наловили много хариуса и предлагают нам сделку: их рыба, наша кулинарная работа. Наши горе-рыболовы быстро соглашаются, а я не в восторге, так как сегодня мое дежурство. Но мне помогают женщины и на ужин у нас вдоволь жареной рыбы.

Утром выходим. Волны беснуются, накрывают нас с головой, мы на грани переворота, но удержались, не перевернулись. А вот и конец каскада. Ура! Можно дать отдых ноющим мускулам. Зачалили плот. Короткий отдых и снова вперёд. А впереди сложный 17-й порог, который надо пройти сегодня. В пороге очень крутой поворот и на нём скала с отрицательным углом, куда тянет неудержимо. От скалы удалось уйти, но зато попали в улов. Ничего, это уже пройденный этап, умеем из таких выкручиваться!

На стоянке Наташа ушла в тайгу и вскоре прибежала назад: – Ребята! Здесь столько смородины! Миллион – не то слово! Витамином С запаслись на три года вперёд.

На следующий день произошло небольшое ЧП. Мы влетели в 18-й порог, не заметив входа в него. О чалке не могло быть и речи. Река неслась в узкой протоке между берегами, заваленными острыми скальными обломками. И в самом начале порога мы перевернулись. Выбрались на берег, вытащили ЛАС, вылили из него воду. У Гали Пашкевич уплыл плохо привязанный мешочек с фотоаппаратом и дневником.

Из моего дневника: “Мы перевернулись в самом начале порога, нас протащило до его середины и ещё половина порога была перед нами. И, чтобы сесть в ЛАС после только что происшедшего переворота, нужно было преодолеть себя. Я не хвастаюсь. Я прочувствовал это”.

Далее шли пороги с 19 по 23-й, все простые, которые мы прошли сходу, без разведки.

За 23-м порогом я заметил на берегу избушку, мы причалили. Это была зимняя стоянка (“зимовье”) местных охотников. У самого берега стояла старенькая землянка, а чуть поодаль – огромная рубленая изба. Двери были плотно прикрыты, но не заперты. Мы вошли в землянку. Большую часть её занимали нары, покрытые шкурами марала. У маленького окошка – стол. На нем керосиновая лампа, тетрадь с записями туристов о том, что они тут взяли и что оставили взамен. Брались, в основном, сухари, соль, оставлялись – рыболовные снасти. Закон тайги пока не был нарушен ни одной туристской группой.

Прошли 24-й порог, простой, но с огромными, до двух метров, стоячими волнами. ЛАС швыряло на них, как на качелях, то ставило на волне почти вертикально, и чудом казалось, что мы не переворачиваемся через нос, то бросало вниз и казалось, что мы с разгону уйдём под воду. Одна волна, другая, третья… седьмая, но вот огромные валы кончились, постепенно уменьшаясь, и, наконец, исчезли совсем. Перед нами был остров, на котором мы и заночевали. Ночь тёплая – плюс десять градусов, а утром даже плюс двенадцать. Это после предыдущих дней, когда температура по утрам не подымалась выше двух-трёх градусов.

Сегодня нас ждал сложный “Бахаревский” порог, расположенный в 12 км выше слияния с Ка-Хемом. Степанов: “Самые большие валы, самое бешеное течение на Кызыл-Хеме. Если плот развернет боком, то шансы перевернуться подскакивают до 100%”.И плот, и ЛАС прошли порог благополучно, хотя все были мокрыми, даже плотогоны.

Прошли “стрелку” – слияние Кызыл-Хема с Ка-Хемом и теперь мы уже плывём по Ка-Хему.

На следующий день, как только собрались отчаливать, вдруг услыхали в тайге голоса, а потом и радостный возглас приотставшей Наташи. Оказывается, она встретила местных жителей, с которыми они с Димой познакомились в прошлом году здесь на Ка-Хеме. Наташа о чем-то пошепталась с охотниками и исчезла вместе с ними в тайге. Шло время, её не было. Дима рвал и метал, так как мы уже опаздывали. Наконец она появилась с огромными оленьими рогами, которые ей подарили охотники. Дима ругался, обвинял жену в том, что она ушла без разрешения и т.д. Назревал конфликт, но Костя разрядил обстановку:

Дима, – сказал он, – ну можно ли так расстраиваться из-за того, что жена тебе рога наставила?

Дима заулыбался …

Проходим ещё несколько несложных порогов и после посёлка Чиндракты посещаем скит монашек-староверов. Их семь человек. Основателем скита был отец Палладий, но он умер три года назад. Монашки позволили нам осмотреть скит, показали келью отца Палладия с рукописными книгами на полках и часами-ходиками на стене. Все детали часов, включая и пружину, были сделаны отцом Палладием из дерева обыкновенным ножом. Монашки живут здесь около сорока лет и всегда рады заезжему человеку. Добрые люди – и накормили нас, и напоили молоком, и дали свежих огурцов со своего огорода в дорогу.

Идем дальше. Проходим простые “Васильевский” и “Панфиловский” пороги и становимся на ночевку в поселке Усть-Ужеп, первом здесь крупном населённом пункте. А сразу за ним – огромный и страшный “Байбальский” порог. Из дневника: “Утро было хмурое, но не дождливое. Наскоро позавтракав мы пошли осматривать порог … По левому берегу реки шла дорога на Сизим, по ней мы и подошли к порогу. Байбал… Что стоили по сравнению с ним остальные пороги! Вид его был устрашающ. Это был ПОРОГ в самом прямом смысле слова. Многоводную реку преграждала массивная подводная гряда. Река останавливалась в своём течении, разливалась вширь и потом рушилась вниз через камни со страшным рёвом и грохотом. Огромные валы напоминали морской прибой. Вода билась о камни и рассыпалась брызгами в высочайших всплесках. Весь порог, протяженностью около километра, чудовищно бурлил. Здесь, казалось, не может быть и речи о том, чтобы наметить какой-то путь через него. Никакими усилиями невозможно было бы перегрести струю, если бы ты попал не туда, куда наметил. Минут двадцать мы сидели на берегу и рассматривали этот водный хаос”.

Решили входить в порог слева от скалы, находящейся посередине реки, в самом начале порога. И вот мы плывём. Река, перегороженная подводной стеной, совершенно спокойна. Вяло работаем веслами. Шум порога нарастает, уже видны столбы брызг, вздымающиеся к небу в пороге, но не видно нашего ориентира – трехметровой скалы, возле которой мы должны войти в порог, так велик уклон реки! Скала появилась неожиданно перед глазами, и в тот же момент открылся весь порог. Громовой рёв воды заглушил слова какой-то команды. Нас всосало в порог. Из дневника: “В первую же секунду ЛАС был полон воды. Огромные волны обрушились на нас со всех сторон. ЛАС развернуло и кормой вперед бросило в пасть огромной закрученной волны. Переворот был бы неминуем, если бы ЛАС не был заполнен водой. Лишняя тяжесть в 100-150 кг не дала волне поднять и перевернуть его. Мы прошли СКВОЗЬ волну! Глаза были залиты, рот ловил воздух, но хватал лишь воду”.

Ещё рывок, ещё последнее усилие и мы уже чалимся на правом берегу. Я вылез из ЛАСа, снял каску, снял берет, одетый под неё, и выжал из него воду.

Через какое-то время показался наш плот. Его швыряло в огромных валах, как щепку. Было страшно!

Быстро в ЛАС! – крикнул Геллер. – Если что-нибудь с ними случится – будем выручать!

К счастью и плот прошёл порог успешно, если не считать сломанной передней греби.

Более острых ощущений, чем на Байбальском пороге, не было за весь поход. После порога была ещё двухкилометровая шивера, такая же стремительная, как и порог, но это уже был не “Байбал”!

На следующий день наш поход заканчивался на 38-ом и последнем “Эрджейском” пороге. Из посёлка Эрджей мы улетели в Кызыл. А здесь снова нервотрепка: самолётов нет и скоро не будет! Пришлось ехать автобусом в Абакан, потом поездом в Новосибирск и оттуда через Москву в Киев.

Так закончился наш надолго запомнившийся поход по Кызыл-Хему и Ка-Хему, классифицируемый как маршрут четвертой категории сложности.

Мы возвращались в Киев, а мысли уже были заняты новыми планами, новыми походами, новыми встречами с тайгой, рекой, горными вершинами и, конечно же, новыми встречами с интересными людьми!

В. Д. Сапрыкин

В ПОИСКАХ ПОГИБШЕЙ ГРУППЫ

Начало события, которое я хочу описать, произошло двадцать лет тому назад и продолжалось четыре года.

Трагический случай с группой горных туристов Запорожского индустриального института произошел в середине сентября 1981 года.

Две группы горных туристов ЗИИ проходили один и тот же маршрут 4 кат. на Памире, в Гиссарском хребте Фанских гор с недельным разрывом друг от друга. Первой шла группа под руководством студента В. Ващенко в составе семи человек.

И вот, когда этой группе до конца основного маршрута осталось преодолеть последний технически сложный участок — перевал Аджи, 3-А кат., уже на спуске с перевала ее застигла непогода с плохой видимостью. В таких условиях преодолевать крутой ледопад в срединной части спуска с перевала – крайне опасно.

После ледопада следовал узкий, но непродолжительный каньон, склоны которого образовывали отвесные скальные стены справа (орографически) вершины Бодхана, слева – крутые, с ледовыми сбросами, склоны вершины Замок. Этот участок весьма опасный из-за периодически обрушивающихся со склонов в. Замок ледовых глыб и падающих камней со стен в. Бодхана.

Группа в условиях плохой видимости, вероятно, пошла по срединной части ледопада, вместо того, чтобы прижаться к его левой стороне и большую его часть пройти по несложным скалам. В результате, в середине ледопада она потерпела аварию. Что произошло с группой можно только догадываться по тем следам и последствиям, которые довелось обнаружить второй группе под руководством студента Владимира Жигало.

Через неделю, когда она проходила этот же участок, но в условиях хорошей видимости, – следы от первой группы после обильного снегопада были заметены, но все же ей удалось заметить на отвесной ледовой стене высотой около 10 метров, в верхней её части, большую (порядка двух метров) петлю из двойной основной веревки, пропущенную через карабин, закрепленный на ледовом крюке. Стена уходила в не слишком широкую, но глубокую ледовую трещину.

После этой стены и трещины начинался по центру крутой ледовый склон, покрытый снегом, но гладкий, без трещин, протяженностью метров триста и далее выполаживающийся, доходя до самой узкой части – горловины каньона.

Справа по ходу вниз эта же стена и трещина переходили в обрыв как вверх, так и вниз. Вверху на ледовом обрыве обнажилась скальная стенка, с которой временами происходили ледовые обвалы, падавшие ещё ниже в пропасть. Они вызывали воздушную волну, увлекавшую собой всё слабо закрепленное вблизи обвала.

Когда вторая группа, не найдя более никаких других следов, благополучно спустилась к горловине каньона, на лавинных снежных выносах обнаружила полузасыпанную палатку. Откопав её, нашли в ней закоченевший труп одного из участников первой группы и смотанную в кольца основную верёвку.

Через неделю группа вернулась снова сюда с вызванным ею спасотрядом. Но недельный поиск ничего не дал- начались обильные снегопады и непогода. Поиск был прекращен. Наступил уже октябрь 1981 года.

Начиная с этого времени, родители погибших туристов (среди них были достаточно влиятельные люди), “бомбили” общественные, государственные и политические организации жалобами, просьбами, требованиями: сделать все возможное, чтобы найти тела их детей (ведь в век НТП и НТР сделать это так просто!). К маю 1982 г. родители добились того, что Совмин УССР поручил Республиканскому совету по туризму и экскурсиям организовать для этих целей поисковую экспедицию в Фанские горы из высококвалифицированных горных спасателей (альпинистов и горных туристов – МЧС тогда еще не было), обеспечив для этого необходимое финансирование. По окончании поисковой экспедиции подсчеты расходов на нее показали около семидесяти тысяч рублей.

Возглавлять эту экспедицию было поручено Почетному спасателю СССР, Заслуженному тренеру СССР и УССР, Почетному Мастеру спорта Григорию Полевому, а его заместителем и начальником спасотряда был назначен Заслуженный тренер УССР, Мастер спорта Виталий Овчаров.

В состав экспедиции были включены от г. Киева инструктора альпинизма, члены спасотряда КМС и МС Г. Полевой, В. Сапрыкин, А. Тарасенко, В. Яковина, от Запорожья – горные туристы второй группы, обнаружившие на п. Аджи следы трагедии – 7 человек со старшим В. Жигало, руководителем этой группы, и группа горных спасателей из Крыма 7 человек во главе с Александром Ларионовым.

К экспедиции были прикомандированы: кмс по коротковолновому радиоспорту В. Клименко с соответствующей радиостанцией. Двое работников из PC по туризму и экскурсиям (В. Евтушенко, В. Неелов), обеспечивающих хозяйственную деятельность экспедиции, и научный сотрудник института геологии АН УССР Евгений Гук с магнитометром – прибором самой новейшей по тем временам конструкции, служащим геологам для поиска залежей металлических руд. Предполагалось, что он сможет зафиксировать в глубине снега и льда наличие металлических предметов, которые имелись у погибшей группы (ледорубы, кошки, крючья, карабины и др.)

Вначале также намечалось включить в состав экспедиции экстрасенса – заведующего отделом биоэнергетической локации железорудных залежей того же института. Он утверждал, что сможет указать местонахождение погибших. Однако в самый последний момент отказался от участия в экспедиции — при медицинском обследовании, которое должен был пройти каждый участник экспедиции, у него была обнаружена экстросистолия сердца , что послужило причиной отказа.

3 июля 1982 года поисковая экспедиция в составе 25 человек вылетела рейсом Киев – Душанбе, хорошо оснащенная технически. Груз экспедиции весом более двух тонн был отправлен двумя неделями ранее контейнерами по железной дороге.

В Душанбе на несколько дней мы разместились на турбазе “Варзоб” на выезде из города в ущелье Варзоб, по которому пролегает автотракт Душанбе – Самарканд.

Предстояло преодолеть автомобильный путь с двумя перевалами и через 150 километров свернуть с тракта в одно из боковых ущелий Гиссарского хребта – в ущелье Пасрут. Далее по этому ущелью еще 50 км в его верховье.

Получив ж/д контейнеры с грузом и, закупив овощи и фрукты на центральном базаре Душанбе, за шестнадцать часов, в основном ночного времени, и с огромным количеством острых ощущений при толкании двух загруженных ЗИЛов, мы к утру следующего дня преодолели этот путь.

8 июля в верховье ущелья Пасрут в березовой роще с горным потоком кристально чистой воды мы разбили базовый лагерь, построили посреди ущелья “аэродром” для приема вертолета. Отсюда он будет перебрасывать необходимые грузы в “Ледовый лагерь” на высоту 3900 м над уровнем моря. Здесь же, на высоте 2700 м, мы будем отдыхать и проходить реабилитацию после недельных вахт на ледопаде Аджи на высоте 4200 м над уровнем моря. Через два дня после полного обустройства базового лагеря и приема баньки с высокогорным сухим паром и обжигающе холодными ваннами в горном потоке, три вахтовые группы по 7 человек в каждой вышли в разведывательный поход под перевал Аджи для устройства “Ледового лагеря ” и строительства площадки для приема вертолета.

Прошло еще три дня — на подход к месту будущего “Ледового лагеря”, обустройство его и прием забросок вертолетом всего необходимого для работы в течение месяца: электрического движка для производства электроэнергии для стационарной коротковолновой радиостанции и освещения лагеря, саму радиостанцию, доски для настилов под палатки, бензопилу “Дружба” и многое другое, включая запасы продуктов.

И вот на шестой день после приезда в ущелье Пасрут мы, наконец, вышли из благоустроенного “ледового лагеря” тремя вахтенными поисковыми группами к месту происшедшей аварии. Опасную горловину каньона проскочили в быстром темпе благополучно еще до освещения ледовых сбросов с пика Замок солнечными лучами, хотя ледовые обвалы мы наблюдали и в ночное время, и рано утром.

Дойдя до места, где была найдена палатка с трупом прошлой осенью, мы обсудили совместно, где и на какой площади следует производить зондирование склонов с помощью магнитометра.

Разбив намеченную площадь на четыре сектора (по запланированному количеству вахтенных смен), обозначив их на кроках крестиками, а на местности деревянными вешками с красными флажками наверху, мы тут же бросили жребий, какой из групп начинать первой, второй, третьей и четвертой. Первой выпало начинать группе, которую возглавлял автор этих строк.

Итак, выбор сделан – можно приступать к работе. Наша группа осталась продолжать работу, а остальные две тут же спустились в “Ледовый лагерь”, чтобы дождаться нашего прихода после окончания рабочего дня. Спуск отсюда в дальнейшем приносил каждой группе сразу две радости: одна, связанная с окончанием пребывания здесь, а, следовательно, со снятием нервного напряжения от возможной постоянной опасности от падания камней и ледовых глыб, вторая – после прохождения горловины каньона, – там вероятность такой опасности больше, хотя и кратковременна. При подъеме сюда – испытываешь только одну радость – после проскока все той же злополучной горловины. Итого за день мы получаем три радости. Неплохо!!!

На следующий день они спустятся вниз, к зелени и теплу, а нам предстоит остаться здесь еще на семь дней.

К вечеру, еще засветло, мы благополучно спустились в “Ледовый лагерь” и рассказали остальным, что успели в этот день провести магнитное зондирование склона, площадью около двух тысяч кв. метров, проведя магнитометром измерения через каждые три метра в четырех направлениях. Всего для этого пришлось сделать около ста измерений. Только на последнем десятке измерений было обнаружено заметное увеличение сигнала от датчика по сравнению с фоновыми значениями. Тут же начали раскопки, которые будем продолжать на следующий день.

Последнее сообщение всех взбодрило, и сразу же появились желающие остаться помочь производить раскопки. Однако, обсудив это предложение сообща, решили не менять намеченный план работ: спешка сейчас для погибших уже ничего не решает – ждали нас восемь месяцев, несколько дней или неделя ничего для них не значат. Будем сообщать результаты поисков по радиосвязи в назначенные часы ежедневно.

На следующее утро наша группа пошла снова вверх, а две другие вниз. Благополучно проскочив опасную горловину и быстро достигнув места нашей “работы”, мы сразу набросились на раскопки. Всю ночь мне снилось, как мы раскапывали снег, но так и не успели докопаться – как обычно бывает во сне – тянешься, тянешься к чему-то и не можешь дотянуться; догоняешь, догоняешь и не можешь догнать. Поэтому продолжение раскопок началось интенсивно. Дальнейшее зондирование намеченной площадки было прекращено – к чему, а вдруг они здесь? Затратив ещё часа четыре усиленного перелопачивания и вырезания глыб снега, мы вырыли траншею длиной до четырех, шириной до трех и глубиной полтора метра и докопались до поверхности льда, но никаких признаков, даже лоскутика ткани палатки нигде не выглядывало, только ледовая трещина, уходящая в толщину льда, шириной не более одной трети метра. Конечно, в такую трещину палатка с шестью человеками не могла проскочить…

И наступил момент великого разочарования. Прибор нас обманул! Я, как физик, ломал себе голову вопросами – почему и отчего это произошло? Где то железо, от которого мог быть получен сигнал?

Отдохнув и пообедав, мы уже без всякого энтузиазма продолжали зондирование и закончили этот день в полном унынии. А когда к ночи спустились в “Ледовый лагерь”, то не испытали даже от спуска тех “двух радостей”, что положено нам спецификой нашей “работы”. Результаты поисков этого дня сообщили по вечерней радиосвязи вниз. Там тоже не обрадовались.

Последующие три дня также оказались безрезультатными. Только на шестой рабочий день магнитометр “взбодрил” всю нашу группу. Обрадовал нас очень ярко выраженным всплеском полезного сигнала. Этим местом оказалась не выположенная поверхность на лавинном выносе, а на перегибе крутого взлета в виде значительного бугра, переходящего в выполаживающуюся часть лавинных выносов. Зондирование металлическим щупом двухметровой длины тоже давало понять, что щуп натыкается на какое-то препятствие на глубине около полутора метров.

С радостью сыскных псов мы набросились на обнаруженное место и начали выкапывать новую траншею, всё больше её углубляя, расширяя и удлиняя. Вскоре наше усердие было вознаграждено: мы докопались до твердой поверхности льда и обнаружили … снова ледовую трещину! Но на этот раз трещина оказалась довольно широкой и перекрывалась частично нависающим над ней бугром, похожим на подгорную трещину (бергшрунд). Трещина уходила глубоко, глубоко в лед и смотрела на нас зияющей тёмной пастью. Она была так привлекательна для нашей цели и так очаровала нас надеждой, – в ней могли оказаться погибшие, – что мы, и я в том числе, даже не заострили своё внимание на то, что мы докопались снова до трещины. Скорее наладить спуск в неё – там должны быть те, кого мы ищем! Организовать такой спуск для альпинистов – легко.

И вот уже самый молодой и самый легкий из нас спускается с верхней страховкой в зияющую мглу. Томительные минуты спуска разведчика вниз. Перекличка с ним с трудно разбираемыми вопросами и ответами. В спешке, спускаемый забыл взять фонарик. Пока спускали к нему фонарик, томительные минуты продолжались. Десять, пятнадцать, двадцать пять, тридцать метров спуск – торжествующих сигналов нет. Уже закончилась верёвка, по которой спускался разведчик. Наконец известие снизу.

– Трещина ещё продолжается, но ширина её уже такая узкая, что палатки с людьми в ней не может быть. Можно посмотреть пустое ото льда пространство левее. Попытайтесь переместить верёвку для спуска влево, я маятником попробую переместиться туда и посветить фонариком…

Признаков чего – либо здесь не обнаруживается – сообщает немного погодя наверх нам Николай….

И вдруг, неожиданно оглушительный взрыв! Что это, откуда?

– Нет, это не взрыв – фиксирует чуть погодя сознание.

– Так трещит лед в моменты возникшей его передвижки — вспоминаю я по ночевкам на открытых ледниках.

Из трещины истошный вопль Николая:

– Быстрее тяните меня вверх ! -….

Мы и без его просьбы уже тянули наверх, понимая, какое у него там состояние! Не лопнули бы от такого взрыва у него барабанные перепонки. Если мы здесь, наверху, все непроизвольно присели от неожиданности, то ему там, в стиснутом пространстве, мог показаться этот треск светопреставлением.

Нашими общими усилиями и его стремлением Коля вмиг был вырван из ледовой бездны. Оказавшись наверху он одним прыжком отскочил от трещины метров на пять, упал на снег и раскинув руки, лежа на спине, тяжело дышал. Лицо его было как снег. Все, понимая его состояние, не трогали его, давая ему отдышаться. Да и всем нам нужно было отойти от неожиданного нервного стресса и приложенных при подъеме нервных усилий.

Минут пять никто не нарушал тишины: молчали и приходили в себя.

Меня охватило глубочайшее разочарование из-за пустой затраты усилий и нервных потрясений. И снова в моей голове всплывает вопрос – где же то железо, которое дало такой большой сигнал нашему магнитометру?

Полная бессмыслица! В чем дело? На что смотрит Наука?

И вдруг яркая, как молния, пронзившая тьму моих мозгов, МЫСЛЬ и вырвавшиеся слова: ПУСТОТА, неоднородность вещества — МАТЕРИИ!? Но прибор же должен регистрировать неоднородность магнитного поля, а не вещества, на принципе ядерного магнитного резонанса ядер атомов вещества, помещенного внутрь катушки (соленоида) магнитометра? Надо обсудить этот вопрос с Женей (магнитометристом). Может он чем-то поможет мне. Такие мысли бродили в моей голове, пока все молчали и приходили в себя. Постепенно начались разговоры и высказывание унылых мыслей о бесполезности наших поисков. И снова, как и после первой трещины, всех охватило уныние, усиленное неожиданным испугом от подвижки льда.

В этот день раньше намеченного времени мы начали спуск вниз, чтобы хоть как-то ослабить наше разочарование, приведшее нас к мгновенной усталости. Уже после того, как на спуске мы проскочили опасную горловину и можно было спокойно спускаться, не озираясь по сторонам, и не нужно было смотреть вверх, я подошел к Жене и поделился с ним своими соображениями по поводу обмана нас магнитометром, высказавши ему свои догадки. На что он мне ответил: “Тогда я завтра возьму с собой “рамку” и попробую поработать с ней, будет ли она что-нибудь показывать? Возможно здесь проявляется эффект “лозоходства”? Оказывается, он имел опыт работы с ней. И мы начали припоминать и рассказывать, кто что знал об этом эффекте. Но вскоре выяснилось, что наши знания о нем весьма скудны и убоги, как у меня – профессионального физика, так и у него – геолога-полуфизика.

Сотни и даже тысячи лет тому назад наши деды и пра-прадеды уже обладали способностью обнаруживать залежи воды под землей на глубине десятков метров с помощью прутика лозы, зажатого в обеих руках и расположенного параллельно поверхности земли. Они ходили по земле с ней и ощущали сигналы от ее движения в тех местах, где имелись под их ногами в глубине земли большие объемы воды. Однако воспринимали эти знания, будучи бессильны их объяснить, как сказки.

В XX веке лозу заменила “рамка” и хотя сам способ получил название – биолокация, однако ортодоксальными учеными он всерьез не воспринимался.

На следующий день мы с нетерпением ждали того момента, когда начнем поисковую работу. Каково же было мое удивление профессионала-физика, когда Женя, походив некоторое время с рамкой по площади, еще не прозондированной нами с помощью магнитометра, указал, где следует прозондировать прибором. Проверив его указания, мы убедились, что и прибор дает всплеск полезного сигнала. Начали копать. За два часа докопались до льда и обнаружили снова только узкую трещину, чуть шире ступни высокогорного ботинка. Все были обескуражены этим переоткрытым “открытием”, а я вдвойне – как физик, который десять лет читал студентам технического ВУЗа курс общей физики, двадцать лет занимался научными исследованиями в академическом институте и даже успел защитить диссертацию на степень кандидата физмат наук! Парадокс! Зачем мы тащили сюда этот довольно громоздкий и достаточно тяжелый “суперсовременный” прибор с аккумулятором для его питания, если две гэ-образных проволочки в руках человека, весом двадцать грамм каждая, дают тот же результат в поиске ?

Новая неудача хотя и охладила снова наш пыл, но зато предоставила нам еще один метод поиска, значительно более быстрый и эффективный, что позволит нам быстрее прощупать всю намеченную площадь.

И, действительно, уже вторая вахтенная группа под руководством Александра Ларионова, который тоже, как и Женя Гук, умел работать с “рамкой” и применял ее в своей аварийно-спасательной службе Крыма (для поиска трубопроводов под землей), закончила зондирование всей площади, на которой по нашим предположениям следовало искать погибших.

Наша же группа на следующий день спустилась в базовый лагерь и включилась в работы по поиску пропавших пяти баранов. Еще в первый день обустройства базового лагеря усилиями В. Яковины, Г. Полевого и В. Овчарова было приобретено у местных пастухов “живое мясо” для экспедиции – семь увесистых баранов. Двоих зарезали и к нашему возвращению почти успели съесть, а пятерых не усмотрели наши пастухи и они куда-то сбежали. Пятидневные поиски с помощью ног не дали результатов. Даже облет на вертолете всего ущелья Пасрут не принес успеха. И тогда живой ум Полевого додумался объявить местным пастухам: “Кто найдет наших баранов, тот получит одного из них!”. Это очень подействовало и через три дня нам пригнали снизу (за 20 км от нашей базы?) наших баранов. А тем временем вторая вахта закончила зондирование намеченной площади и никого не нашла, кроме одних защитных очков да кусочков отдельных тряпочек в лавинных выносах.

Предусмотрительный Полевой еще в Киеве до выезда нашей экспедиции договорился с Фурмановым Юрием Ивановичем, главным инженером КАМАЗа в Набережных Челнах (он же – отец одного из семи погибших туристов), что тот на время нашей экспедиции в горах будет находиться в одном из филиалов СТО КАМАЗа в Душанбе, чтобы в случае необходимости его можно было бы вызвать по рации. И такой случай наступил. Юрий Иванович был доставлен вертолетом в “Ледовый лагерь”, откуда уже третьей вахтенной группой под руководством Анатолия Ивановича Тарасенко (ныне покойного) был сопровожден к месту аварии, в которой погиб его сын В. Фурманов. Поскольку снежно-ледовые обвалы с в. Замок за сутки происходят не раз, то Ю. И. Фурманов за время пребывания в “Ледовом лагере” еще до подъема к месту аварии наблюдал их воочию многократно, а затем и прочувствовал то, что ощущает человек, проскакивая горловину каньона, куда чаще всего летят камни и лед.

Как рассказывал потом нам Тарасенко, а чуть позже, на прощальном ужине подтвердил свое мнение и Юрий Иванович: – Когда мы провели через каньон Юрия Ивановича и показали ему наши раскопки (благо за все дни нашего пребывания на леднике Аджи было ясно и солнечно, без осадков), и он в течение двух часов наслушался стука камней со стен Бодханы и грохота лавин и обвалов со склона Замка, то твердо заявил: “Ребята, я благодарю вас всех от себя и всех родителей погибших ребят за то мужество и риск, которые вы совершаете здесь каждый день поиска , и настойчиво прошу – давайте все спускаться вниз, достаточно рисковать! Находясь с вами здесь, у меня появилась гордость за своего сына, которая уменьшает горесть его утраты, – он хотел быть таким, как вы”.

– Хорошо, Юрий Иванович, – подвел итог Тарасенко, – Вы сейчас начинайте спуск в сопровождении двоих ребят, а мы еще останемся здесь до конца этого рабочего дня – навесим веревки на склон, по которому слетела палатка с трупом Сережи Бондарева прошлой осенью. А завтра придем еще раз сюда, чтобы быстренько подняться под ледовую стенку, где была найдена прошлой осенью веревочная петля группой Володи Жигало. Мы должны еще осмотреть то место. Может быть что-нибудь найдем. После этого начнем эвакуацию “Ледового лагеря” .

На следующий день Тарасенко поднялся с тремя человеками под ледовую стенку. Они нашли каску одного из семи погибших. Больше ничего не смогли обнаружить, но ощутили на себе холодное дыхание воздушной волны от ледового обвала со скальной, обнаженной ото льда, стенки в метрах пятидесяти от себя. Ледовая глыба, разбившись при полете в пропасть, породила эту волну и облако ледовой пыли.

После этого через сутки дважды прилетал вертолет к “Ледовому лагерю”, чтобы эвакуировать его вместе с группой Тарасенко.

Юрий Иванович Фурманов спустился в сопровождении двух человек сутками ранее, чтобы почтить память своего сына и его друзей у мемориальной доски, закрепленной нами ранее на стенке могучего камня в арчевой роще на берегу Алаудинского озера.

Работа экспедиции в “Ледовом лагере” была закончена. Память о нем осталась в виде деревянных настилов под пять палаток, которыми пользовались еще много лет восходители на Бодхану и Замок. Еще через три дня в базовый лагерь прибыли два ЗИЛа, и мы двинулись на них в Душанбе. Место лагеря покинули до появления солнечных лучей в нем и рассчитывали до наступления темноты прибыть в Душанбе, но …

В эту ночь нам предстояло совершить еще один “подвиг Геракла”.

За тридцать один день пребывания в ущелье Пасрут на нас не упала ни одна капля дождя, что характерно для Фанских гор. Но, как только мы выехали из него на автотрассу Самарканд-Душанбе, нас накрыл проливной одночасовой ливень. Мы даже вынуждены были прекратить на это время свое движение и спрятаться в укрытие, чтобы не наполнились водой кузовы наших грузовиков.

Ливень прошел – выглянуло снова солнышко и мы двинулись дальше, не придав ему особого значения. Но он показал нам свой коварный нрав за 50 километров до Душанбе, где мы уперлись в автомобильную “пробку”. Ущелье Варзоб в этом месте на протяжении пяти километров стиснуто с обеих сторон очень крутыми склонами с обилием таких же кулуаров, спускающихся к реке и автотрассе, повторяющей все изгибы реки. Эти кулуары во время дождя стали, своего рода, водосточными трубами, по которым вода уносила с собою почву, камни и все, что плохо лежало, образовывая грязекаменные потоки – сели. Пять таких селей сошло на автотрассу на протяжении трех километров и преградило путь автотранспорту. “Пробка” с каждым часом увеличивала свою протяженность. Наши ЗИЛы оказались рядом с большим туристским “Икарусом”. Рядом с ним слышалась немецкая речь. Возбужденные голоса немцев из ФРГ говорили, что они чем-то очень встревожены. Вскоре Полевой и Овчаров выяснили у их гидов, чем. Оказалось, что завтра в полдень они должны улететь из Душанбе. Интурист приобрел им билеты и на прощанье решил свозить своих клиентов на пикник в горы, чтобы на лоне природы угостить национальным блюдом – таджикским пловом и др. И вот неожиданно под вечер, когда до города оставалось всего лишь 50 км, они влипли в эту “пробку”. Гиды уже в панике, а немцы близки к ней. Ситуация еще усугубляется тем, что у них нет никакой связи с городом, чтобы сообщить о случившемся. Нет ее и ни у кого из “пробочников” (мобилок в то время в помине не было). Только наша экспедиция могла установить связь с городом через радиостанции у нас и на турбазе “Варзоб”. Через час как раз наступало время вечерней связи с нашей базой в городе. Таджикские гиды упали в ноги к нашему начальству: “Помогите!”.

Полевой царственным жестом успокоил их. В положенное время была установлена радиосвязь с нашей радиостанцией на турбазе “Варзоб” и сообщено руководству Интуриста о непредвиденном ЧП. Далее радиосвязь поддерживалась ежечасно до полуночи и утром с 5 часов. Через два часа уже руководство Интуриста “кланялось” в ноги Полевому с просьбой сделать все возможное, чтобы как-то немцев с их гидами без “Икаруса” переправить на другую сторону. Наше начальство приняло решение начать непредвиденные “спасработы”.

К счастью в “пробке” с нашей стороны оказался четерехосный с восемью парами колес военный грузовик “Урал”, который смог перевести через три селевых потока пятнадцать наших спасателей и тридцать немцев, а через два последних потока пришлось налаживать переправы, кое-где переносить на себе пожилых людей, организуя страховку, а последний поток – с налаживанием воздушной переправы при свете автомобильных фар и электрических фонариков. Но к полночи все немцы и их гиды были уже на другой стороне. Сами же мы добрались до турбазы “Варзоб” только через двое суток, когда была брошена необходимая техника на ликвидацию завалов и стало возможным проехать скопившемуся транспорту.

Когда, наконец, мы прибыли в Душанбе, то Интурист поместил нас в самую роскошную гостиницу города – “Интурист”, бесплатно и неограниченно по времени. Но мы пробыли в ней всего трое суток. Все спешили домой.

В Киеве чуть позже Республиканский Совет по туризму и экскурсиям вручил всем нам Почетные грамоты и ценные подарки, а родительский Совет погибшей группы – памятные медали “Участникам поиска погибшей группы В. Ващенко”.

Так закончилась поисковая экспедиция 1982 г.

Эпилог

Однако, событие, описанию которого посвящен этот очерк, не закончилось, а имело свое продолжение в последующие годы…

Лето 1984 года в горах Памира выдалось очень сухим и жарким. В конце августа этого года Григорий Полевой вернулся с Кавказа, где он как судья чемпионата Союза принимал участие в судействе, и приступил к своей основной работе гостренера по альпинизму Спорткомитета Украины. Приходя на работу к девяти часам утра, он включал радио и прослушивал утренний выпуск последних московских известий. Именно в это первое после возвращения утро, он услышал, что в горах Памиро-Алая в результате очень жарких и сухих дней произошло очень сильное таяние снега и льда на высотах от трех до четырех тысяч метров над уровнем моря. Долго не раздумывая он позвонил в Республиканский Совет по туризму и экскурсиям и попросил связаться с КСС Таджикистана в Душанбе и предложить выслать небольшую поисковую группу к перевалу Аджи, где производила поиск в 1982 году наша экспедиция.

Через некоторое время такая группа туда была послана, но … не дойдя еще до языка ледника Аджи, где стоял наш “Ледовый лагерь”, она встретила группу туристов, спустившихся с перевала Аджи, прохождение которого входило в их маршрут. Эта группа сообщила, что в горловине каньона при спуске с перевала она обнаружила вытаявшую палатку с пятью трупами. У одного из пяти был найден во внутреннем кармане одежды хорошо сохранившийся студенческий билет Запорожского индустриального института. Палатка с трупами была спущена от горловины к языку ледника и там заложена деревянными щитами и камнями.

Это оказалась группа В. Ващенко, которую мы искали чуть выше и над которой проходили (а, точнее, быстро проскакивали, чтобы не попасть под очередной ледовый обвал) много раз.

Следовательно, эту палатку, как и ту, что нашла группа В. Жигало еще в 1981 году, снесло ночью воздушной волной от ледового обвала. Но поскольку масса людей в этой палатке была больше, по крайней мере, в пять раз больше, чем первая, то потенциальная энергия ее была во столько же раз больше и проскользила она по снежному склону дальше, до самой горловины (метров на триста-четыреста), где мы ее и не предполагали искать из-за чрезмерной опасности от снежно-ледовых обвалов.

Но где же шестой член этот палатки? Вероятно, сорвалось в трещину двое, а вытащить им удалось только одного, второй где-то под толщей льда дрейфует постепенно вниз. Не исключено, что через несколько десятков или сотен лет он окажется (в зависимости от скорости движения ледника) у языка ледника и там его когда-то обнаружат. Такой случай наблюдался в Альпах , когда у языка ледника вытаял путешественник, который погиб где-то наверху ледника около трехсот лет тому назад.

В поисках погибшей группы В. Ващенко я убедился в том, что “очевидное и невероятное” в горах всегда рядом.

“Ледовый лагерь” на леднике Аджи под в. Бодхана и Замок в вечерние сумерки. 1982 г. Фанские горы – поисковая экспедиция. Фото автора.

Т. И. Крапивникова

ПЕРВОПРОХОЖДЕНИЕ ШАХТЫ КиЛСИ – КИЕВСКОЙ

Сейчас, в 2001-ом году, когда украинские спелеологи установили мировой рекорд по прохождению и спуску на глубину 1710 м в шахту Воронья (Кавказ, плато Арабика) глубина шахты Киевской, составляющая 990 м, кажется незначительной. Но в 1976 году она была третьей по глубине в мире.

А начиналось все очень просто. Киевский спелеолог В. Я. Рогожников, путешествуя по Средней Азии, познакомился с географом С. Амдужабаровым и получил материалы по очень интересному карстовому массиву. После этого В. Рогожников собрал группу спелеологов в количестве 25 чел. и в марте 1972 года попытался выйти на плато Кырк-Тау. Но это ребятам не удалось из-за сильных снегопадов и повышенной лавинной опасности.

В августе 1972 г. была организована следующая экспедиция под руководством В. Я. Рогожникова и А. Климчука. После подъема на плато оказалось, что оно богато не только на поверхностные карстовые формы (воронки, полья, каровые поля и др.), но и на колодцы, шахты, горизонтально-наклонные пещеры. Начались спелеоразведки, спуски и прохождение пещер, их топографическая съемка. Исследователями были дети 12-16 лет. 20 августа была открыта шахта КиЛСИ, названная именем Киевской лаборатории спелеологических исследований. Небольшую щель в борту карстовой воронки нашли А. Климчук и А. Резников. При прохождении выяснилось, что шахта большая и обводненная. Гидрокостюмов у ребят с собой не было. Для технического прохождения вертикальных полостей необходимы были лестница плюс страховочная веревка. Лестниц не хватало, их спускали вниз, оставляя людей на уступах с веревкой. В таких сложных условиях А. Климчук, А. Резников, В. Висневский, Н. Яблокова, Л. Рыжак, Н. Соловьев прошли 240 м. Пропасть шла дальше, у ребят не хватало снаряжения и сил. 240-ой метр пещеры, дно очередного 40-ка метрового колодца, было названо “Барьером неизвестности”.

Весь следующий 1973 год спелеологи Киева готовились к экспедиции на Кырк-Тау. Все спелеогруппы были объединены для выполнения единой задачи – очень хотелось установить мировой рекорд.

Техника “лестница плюс веревка” не подходила для штурма такой шахты, т.к. лестницы очень объемные и тяжелые. Был найден польский образец самохватов-жумаров (“дверная ручка”). Первые шесть пар самохватов изготовили на каком-то киевском заводе и раздали штурмовой группе, которая в то время была определена следующим составом: В. Рогожников, А. Климчук, А. Резников, А. Хапов, В. Висневский, Т. Крапивникова. На следующий день мы не сговариваясь, все встретились на стенке Зеленого театра. Каждый пришел со своей веревкой и своими самохватами. Начали осваивать и налаживать технику передвижения по веревке на самохватах. Гидрокостюмов у нас не было и купить их в то время было негде. Мы достали химзащитные костюмы на базе ОФИ. Из шерстяного ватина шили спальники для подземного базового лагеря, готовили коврики из пенопласта и материи. Для упаковки продуктов и снаряжения использовали брезентовые летные сумки и парашютные чехлы (первые “транспортники”).

Летом 1973 г. многочисленная экспедиция (более 25 чел.) выехала в Среднюю Азию на плато Кырк-Тау. Заброска была не из легких. Из Самарканда добрались на автобусе до Ургута, потом машиной до нижней и верхней базы геологов. Дальше дороги не было, горная тропа шла на перевал и к источнику Заранзасая. Груз забрасывали “челноком”, по 2-3 ходки на каждого. Базовый лагерь решили ставить у источника в Заранзасае, т. к. в карстовых районах вода всегда был дефицитом. От источника подъем на плато занимал 30-60 минут с набором высоты, на плато воды не было, только снежники.

Первые пять дней проходила акклиматизация и работа по исследованию плато, в процессе которой находили новые шахты и колодцы, но основной задачей экспедиции было прохождение шахты КиЛСИ.

Официально по маршрутным документам руководила экспедицией я, т. к . у меня на то время было два года спелеолагерей и опыт прохождения пещеры IV к/с. в Крыму с Севастопольской секцией спелеологов. Но в основном все вопросы решались членами штурмовой группы коллегиально.

После завершения подготовительных работ штурмовая группа в составе трех Александров – Климчука, Резникова, Хапова, В. Рогожникова и Т. Крапивниковой, в сопровождении 20 чел. “вспомогателей” подошла к шахте. От входа в пещеру все снаряжение (веревки для навески, продукты, телефонные трубки и др.) надо было нести нам, 5-ти “штурмовикам”. Оставшиеся на поверхности, по мнению штурмовой группы, были недостаточно подготовлены морально, физически или технически. У членов штурмовой группы также не было опыта прохождения шахт на самохватах, организации подземных базовых лагерей (ПБЛ) на вертикалях. Мы шли приобретать этот опыт, исследовать неизведанное. Очень хотелось спуститься на глубину 1000 м. Возраст членов штурмовой группы был от 17 до 30 лет.

Под землей время проходит очень быстро. За 18 часов работы мы с грузом спустились на 145-й метр в зал “Украина”, где был разбит первый базовый лагерь. На поверхности заканчивались вторые сутки с момента выхода штурмовой группы в пещеру, а у нас под землей шло свое время – мы закончили первый рабочий день в пещере (42 часа).

На следующий день, когда на поверхности была ночь (всю эту информацию мы получали по телефонной связи), группа продолжила спуск до 240-го метра – “Барьера неизвестности”. Спуск груза по колодцам – очень утомительная работа: навешивается снаряжение, два человека спускаются вниз для приемки груза, трое спускают “транспортники”. Когда груз принят, последний спускается и тянет телефонный кабель по колодцу. В одном из 40 метровых колодцев парашютный “транспортник” с продуктами порвался, я и Рогожников едва успели спрятаться в щель от “баночного” обстрела. Ведь консервная банка, пролетевшая 30 метров, может быть смертельно опасна.

Второй базовый лагерь был разбит на 240-м метре “Барьера неизвестности”. Рогожникова В. Я., как самого старого (30 лет), мы оставили оборудовать лагерь и готовить ужин, а сами, взяв веревки, ушли на разведку вперед (вниз). Пройдя каскад небольших колодцев, мы подошли к очередному колодцу. Для определения его глубины бросаем камень и считаем секунды (1 сек – 10 м). По нашему определению колодец около 100 метров. Слышен шум водопада, воды уже очень много. Мы идем по руслу подземной реки, которая начинается на 100-м метре пещеры. Так как у нас с собой длинной веревки не было, пришлось возвращаться в лагерь. Начинаем подъем по веревке на самохватах. При подъеме первого участника сердце замирает, тренировались мы на чистой сухой веревке, а как поведут себя самохваты на мокрой веревке, никто не знал. Но самохваты держат и мы спокойно поднимаемся в базовый лагерь. Валерий Янович помогает нам раздеваться, снимать “химзащиту”. Мы все мокрые, в рукава “химзащиты” при подъеме затекала вода. И здесь мы делаем ошибку – переодеваемся в сухое, забывая, что мокрую одежду лучше всего сушить на себе в коллективном спальнике. Снятая мокрая одежда в пещере уже никогда не высохнет и одевать ее на себя очень противно. Укладываемся спать в коллективный спальник, но как мы его не берегли – он уже сырой.

На следующий день выходим из базового лагеря с веревками для навески, быстро проходим известный путь, продолжая уже спуск по новым колодцам разной глубины. Глубину колодцев определяем альтиметром, купленным на той же базе ОФИ. Он не очень надежный, но другого прибора у нас нет. При выборке снаряжения измеряем глубину колодцев по длине веревки.

Наконец достигаем 540-го метра, попадаем в колодец-меандр. Меандр (узкий горизонтально-наклонный ход, соединяющий в систему колодцы пещеры) заканчивается крупным завалом. Вся штурмовая группа разочарована. Мы ожидали 1000 метров. Осмотрев все щели на дне и не обнаружив проход, мы решаем выходить наверх в базовый лагерь. Для преодоления завала у нас нет ни “взрывов” (пороха), ни даже лома.

Переночевав в базовом лагере, начинаем подъем на поверхность со всем грузом. Продукты мы частично съели, а вот все снаряжение, веревки, спальник – мокрое и выбирать его в колодцах нелегко. Но самое тяжелое – это прохождение меандров, получившее название “путь к коммунизму”. Выходя с грузом из очередного меандра мы, обессиленные, падали на гору снаряжения, потом поднимались и шли вниз за новым “транспортником”. А в голове звучала песня: “А значит нам нужна одна победа, одна на всех, мы за ценой не постоим”.

Впятером мы подняли все снаряжение на 135-й метр. Шли 8-ые сутки нашего пребывания под землей, разбивать базовый лагерь в 135-ти метрах от поверхности и спать в мокром спальнике очень не хотелось. Хотелось солнца и тепла. Позвонив на поверхность, мы узнали, что там сейчас 4 часа утра; решили идти наверх. Вышли на поверхность, когда уже светило солнце. Все краски показались очень яркими, даже желтые колючки казались зелеными. Нас встречали цветами и водой, помогали стягивать “химзащиту”, шерстяные вещи; под землей температура воздуха +8оС, а на поверхности +40оС.

На следующий день вспомогательная группа в составе восьми человек ушла на выборку снаряжения на 135-й метр. Проработав 20 часов, вышли на поверхность, но снаряжение выбрали только из одного колодца на 100-й метр. Предположение, что остальные участники экспедиции слабо подготовлены, к сожалению, подтвердилось. И опять наша штурмовая группа, “старая гвардия”, пошла на выборку снаряжения. Свои комбинезоны и обувь мы уже сбросили в общую кучу на традиционное сжигание, проводимое в конце экспедиции. От высохшей глины комбинезоны стоят, ботинки ссохлись, но все это ощущается первые 35 метров (глубина входного колодца). Потом снаряжение намокает и все становится на свои места. Штурмовая группа взяла себе в помощь молодежь: Соловья (Колю Соловьева) и Алика Левашова.

В этот раз при выборке снаряжения мы впервые использовали метод “гирлянды”. Он состоит в том, что все веревки, которые вынимаются, не упаковывают в транспортные мешки, а связывают друг с другом. Транспортные мешки, которых становится значительно меньше, пристегиваются к этой веревке. Спелеологи располагаются по уступам и выбирают эту “гирлянду”. За 10 часов работы мы выбрали все снаряжение на поверхность. Воронка была завалена веревкой и транспортными мешками.

В 1973 г. шахта КиЛСИ была пройдена до глубины 540 метров. Мировой рекорд нам установить так и не удалось, но рекорд глубины пещер Крыма (шахта Солдатская, 500 м) и Кавказа (Назаровская, 500 м) мы побили.

Следующая экспедиция на Кырк-Тау была проведена в 1975 г. В период подготовки мы подбирали снаряжение, шили “транспортники”, новые спальные мешки и парашютные палатки, проверяли телефонную связь, но самое важное – мы готовили участников штурма. В экспедиции планировалось участие нескольких групп: штурмовой и вспомогательной, группы “научников” и топосьемщиков, а также группы спелеологов-вертикальщиков из Симферополя под руководством Александра Назаренко (Зама).

Поверхностный базовый лагерь установили в долине шахты КиЛСИ. Заброска была сложнее, но мы не тратили силы для каждодневного подъема на плато. Воду брали со снежников, для чего в лагере оборудовали бассейны с фильтрами. В них заносили снег. Каждое утро на поверхности начиналось с обеспечения лагеря снегом, водой и топливом (кизяком). Мы не могли позволить себе приготовление еды на примусах, т. к. в Самарканде не удалось договориться о вертолетной заброске снаряжения. Бензин был вынесен только для обеспечения подземных базовых лагерей. В то же время Александру Климчуку удалось договориться в ЦК ВЛКСМ Узбекистана об укреплении экспедиции двумя ишаками. Они не могли обеспечить заброску всего снаряжения – один ишак нес два рюкзака, не больше. Мы их называли “партийными” ишаками, но сознательности у них явно не хватало.

Навеску снаряжения по колодцам, заброску подземного базового лагеря на 400-й метр и проводку телефонной связи до ПБЛ проводили разные группы с участием “штурмовиков”. Штурмовая группа состояла из трех киевлян: А. Резникова, А. Хапова, Т. Крапивниковой и двух симферопольцев – А. Назаренко и Слона. В. Я. Рогожников и А. Климчук занимались организацией работы научной группы и топосъемкой шахты. В составе их групп работали: Н. Яблокова, Н. Шевченко, А. Стотланд и др.

После выполнения необходимого объема подготовительных работ штурмовая группа налегке спустилась в ПБЛ на 400-й метр. Оборудовав его, на следующий рабочий день полные сил и жажды открытий мы спустились к завалу на 540-ой метр. Начали опять обследовать все щели и трещины. Совсем случайно Александр Хапов обратил внимание на розовый натек рядом с завалом. Поднявшись в распорах наверх 4 м, он увидел широкий горизонтальный ход, который обходил завал. Ход заканчивался новым колодцем, шахта продолжалась дальше. Нам удалось обойти завал без взрывов и раскопок. Счастливые, мы поднялись на 400-й метр в ПБЛ. По телефонной связи нам сообщили, что сегодня 13 августа и поздравили меня с днем рождения. Пока нас не было в базовом лагере, вниз спускалась группа “вспомогателей”, которая принесла мне цветы в спичечной коробке. Эти маленькие цветочки среди камней и воды были и остаются самыми дорогими цветами, которые мне когда-либо дарили. Выпив свои “нархозовские” 20 гр. спирта и поужинав вермишелью с тушенкой, мы улеглись спать. Утром (по телефонной связи выяснив, что это была ночь) мы вышли из лагеря. Дальше шли опять колодцы глубиной 20, 30, 50 метров, они соединялись меандрами. Телефонный кабель закончился. Мы ушли глубже уже без связи с поверхностью.

Под землей время проходит очень быстро, и только усталость говорит о том, что прошло уже много. Выходим к большому колодцу. Вода шумит так, что стука камня не слышно. Первым спускается А. Назаренко. Он дошел до уступа и крикнул, что стоит на шатающейся глыбе. Хапов спустился к нему, попытался сбросить глыбу, но безрезультатно. Несмотря на реальную опасность, он все-таки пошел дальше на спуск в колодец, глубина которого, как уточнила топосъемка, была 90 метров. На дне – завал, вода уходит вниз. Я спускаюсь к Хапову. Выясняется, что для разбора завала нужен лом, но мы его потеряли где-то при заброске. Делать нечего, выходим наверх. В ПБЛ устраиваем совет и решаем, что надо снимать снаряжение, выносить его на 400-й метр и выходить на поверхность. Научная группа с нами согласилась. Они сделали топосъемку до 540-го метра и также поднимаются на поверхность. “Вспомогатели” вынимают все снаряжение. Экспедиция 1975 года закончилась, мы достигли глубины 800 м. Позже, после детальной топосъемки, была введена корректировка – 720 метров.

По приезду в Киев подготовили отчет о спелеопутешествии на Кырк-Тау и отправили его в Москву в Центральную маршрутно-квалификационную комиссию (ЦМКК).

Мы чувствовали себя победителями. Мы смогли пройти 720 метров без травм и ЧП. Глубина шахты КиЛСИ уже превышала все известные на то время шахты на территории СССР. Но ЦМКК ошеломила нас своим заключением о дисквалификации членов штурмовой группы и лишения их права руководства на 5 лет. На прошлогодний отчет она особо не отреагировала – 500 метров есть и в Крыму и на Кавказе, а 720 метров – это уже глубина. Значит ребята не шутят, там есть что-то интересное. Нужно ехать и устанавливать если не мировой, то хотя бы рекорд СССР. А как же быть с киевскими спелеологами, первооткрывателями пещеры?! ЦМКК во главе с В. Инохиным, О. Падалко подумали и решили: “Поставить запрет”. За что? Ответ прост: мы не имели права быть первыми. И тут же узнаем, что Центральная комиссия по спелеотуризму готовит в 1976 г. экспедицию на плато Кырк-Тау в Среднюю Азию, но киевских спелеологов в числе приглашенных нет.

Подавив желание вступить в конфронтацию с московскими коллегами, мы нашли выход из создавшегося положения, пригласив участвовать в экспедиции на Кырк-Тау в шахту КиЛСИ томских спелеологов. Томича Чуйкова официально оформили руководителем штурма. Другого выхода у нас не было.

И вот лето 1976 года. Заброска на плато Кырк-Тау. Экспедиция состоит из 30-ти киевских и 10-ти томских спелеологов. Чуйков руководит всей экспедицией.

Первые выходы в пещеру начинаются с навески снаряжения в колодцах. Первый базовый лагерь устанавливается на 400-ом метре как вспомогательный, здесь будет организовано дежурство для связи с поверхности со штурмовыми группами. Их утверждено две. В составе первой – А. Хапов и трое томских спелеологов. Их задача – поставить на 720-ом метре подземный базовый лагерь и разобрать завал. Вторая штурмовая группа – Чуйков, Бодриков – томские спелеологи, А. Резников и Т. Крапивникова – киевляне. Наша задача пройти дальше. Группа “научников”, включающая В. Рогожникова, А. Климчука и других участников экспедиции, проводит исследовательскую работу с глубины первого базового лагеря.

В прошлом году мы работали с симферопольскими спелеологами. Этих ребят мы хорошо знали, т. к. работали с ними в пещерах Крыма. Знакомство с томичами проходило уже на штурме. При навеске снаряжения в колодцах мы проверяли друг друга: контролировали правильность завязывания узлов, забивки крючьев, присматривались друг к другу. Нервничали потому, что по шахте до 400-го метра будет ходить много спелеологов: и “штурмовики”, и “вспомогатели”. Необходимо тщательно проверять веревки, они очень трутся на изгибах; шлямбурные крючья держат не совсем надежно, необходимо их блокировать. При этом гостовские шлямбурные альпинистские крючья практически не держались в очень плотном доломитизированном известняке, поэтому крючья для КиЛСИ мы изготавливали сами. Если говорить о квалификации, то в составе томских спелеологов 3 инструктора. Среди киевлян инструкторов нет, но опыта работы в пещерах у нас больше.

Работа продолжалась согласно тактического плана, еще проходила навеска снаряжения до 700-го метра. А во входном колодце ЧП – обрыв веревки, в результате которого произошло свободное падение участника на 5 м. Как выяснилось впоследствии пострадавший спускался в колодец по ходовой веревке (рапалу) без самостраховки. Веревки мы приобретали на судоверфях и в этой бухте оказался “сплетень”, на котором и случился обрыв.

Проводим весь комплекс спасательных работ. У пострадавшего оказался сильный ушиб спины. Очень хорошо, что в экспедиции были врач из Томска Валера Разбицкий и студент Киевского мединститута Флид (Фут).

Тем временем штурмовая группа на 720-ом метре проходит в течении двух суток завал. В этот раз при заброске снаряжения нам не повезло с зубилом. На 300-ом метре в 40 метровом колодце зубило, прорвав транспортный мешок, попало в руку В. Баранову. С 300-го метра Володя выходил сам способом “грудь-нога” по двум веревкам в сопровождении двоих ребят. А на поверхности в палатке уже готовили операционную, и В. Разбицкий в полевых условиях обработал открытый перелом кисти руки.

Как только было получено сообщение по связи о прохождении завала, вторая штурмовая группа пошла на спуск со снаряжением, продуктами и веревками. За завалом шли каскады небольших колодцев глубиной – 30, 20, 15 м, а дальше – русло подземной реки. Спустившись на 80 метров, мы решили разбить базовый лагерь, увидев хорошую площадку.

На следующий день группа вышла из базового лагеря дальше, на первопрохождение шахты. Вниз шли колодцы, меандры; воды стало намного больше. Мы уже спустились ниже 800-го метра в глубь массива. Впереди начинался 60 метровый колодец, телефонный кабель закончился, но веревки есть, силы есть и мы уходим глубже. На пути – каскады небольших колодцев по 10-15 м. Наконец, еще один колодец, на дне которого видно озеро. Саша Резников спускается в него, но до дна веревки не хватает. Понимаем, что это финишная черта, начинаем подъем. За годы исследования шахты КиЛСИ у нас выработалась система хождения по двойкам, но штурмовая группа с такой глубины должна выходить вместе. Я выхожу наверх 40-метрового колодца, жду Чуйкова. Он вышел, я ухожу в следующий колодец. Чуйков должен ждать Бодрикова, мы решили собраться на дне 60 метрового колодца, там пообедать и продолжать выход в ПБЛ.

Мы с Чуйковым ждем на дне 60-метрового колодца Сашу и Бодрикова, но их нет, слышен только шум воды. Время идет, а ребят все нет. Выясняем, что Чуйков оставил Бодрикова в 40 метровом колодце, не дождавшись его выхода. Колодец сложный, очень много воды. Чуйков спускается вниз за ребятами и находит зависшего Бодрикова. Саша Резников ему ничем не может помочь снизу. У Бодрикова началось переохлаждение. Своими силами вытягиваем пострадавшего к 60 метровому колодцу. Там решаем, что Саша Резников должен подняться до пункта связи и позвонить в ПБЛ на 400-й – 720-й метры и на поверхность, попросить врача и помощи ребят. По нашим предположениям врач Валера Разбицкий должен находиться в ПБЛ – 400; группа топосъемки – Рогожников, Климчук где-то в районе 700-го метра. Резников пошел навстречу ребятам, чтобы ускорить их продвижение.

А мы втроем остаемся на пятачке у колодца. У Бодрикова – психическое расстройство, он впал в детство. Через каждые 20 мин мы делаем с ним зарядку, чтобы не замерзнуть самим и согреть пострадавшего; переодеть его не во что. Все это продолжалось долгие шесть часов. Но вот наконец раздаются голоса ребят. Наши предположения оказались верными. Здесь и В. Рогожников, и А. Климчук, и врач В. Разбицкий. Он спускается первым к пострадавшему и делает необходимые уколы.

Из 60 метрового колодца меня вытягивают “полиспастом”, заодно его и проверяют. Я уже не помню дорогу до базового лагеря на 800-й м: помню, что стоило лишь остановиться – сразу засыпала. Шел 48-й час нашего бодрствования под землей. В лагере на 800-ом метре остались врач и топосъемщики, все остальные ушли на 400-й метр. На следующий день решили, что Валера с Чуйковым транспортируют Бодрикова наверх. Если нужна будет помощь, ее окажут или с 400-го метра или с поверхности. А мы, проводя топосъемку и выборку снаряжения, начинаем подъем до 720-го метра. Прошел день работы. После выхода прервалась связь с поверхностью. На 720-ом метре ночуем, связи так и нет. Она могла порваться в большом колодце. Просыпаемся ночью по очереди, нам все кажется, что нас зовут. Это слуховые галлюцинации, возникающие от шума воды, текущей по колодцу. Утром решили выбрать снаряжение наверх 90 метрового колодца. Чувствуем себя немного оторванными и заброшенными от всего мира. Выходим на связь и узнаем, что к нам навстречу идет группа. Решаем, что группа “вспомогателей” будет вынимать снаряжение, а мы можем налегке выходить в базовый лагерь на 400-й метр. Идти без “транспортников” одно удовольствие. В лагере нас ждут горячий чай, еда и теплый спальник. Мы пьем чай и решаем не отдыхать на 400-м метре, а сразу выходить на поверхность. Считаем по времени, что это будет утро. Вечером или ночью выходить не хочется и мы начинаем подъем. На поверхности нас встречают цветами и согретой водой для умывания.

Итогом экспедиции 1976 г. явилось прохождение шахты КиЛСИ до глубины 990 метров и награждение штурмовой группы золотыми медалями Центрального Совета по туризму и экскурсиям.

РОЗДІЛ VII. ПІСЛЯМОВА

О нашей книге воспоминаний

РОЗДІЛ VIII. ДОДАТКИ

КРОКУЄ “СТАРА ГВАРДІЯ”

Минулої суботи в різних куточках міста можна було побачити літніх людей, і чоловіків, і жінок, з великими рюкзаками. Ні на дачників, ні на городників вони не були схожі, але рухались у напрямку приміського вокзалу. Це вирушила в дорогу стара гвардія того могутнього руху, який у 50-70 роки охопив молодь і відомий під назвою “самодіяльний туризм”. Виникали, зростали, а потім зникали клуби туристів, проводились зльоти і змагання з туристської техніки. Згодом виник окремий вид спорту — “спортивне орієнтування”.

Щороку на свій традиційний збір-зліт ветеранів сходяться, з’їжджаються всі туристи Києва — хто тільки може. Бо таких, хто може, але не хоче, просто немає. “Лысые романтики, воздушные бродяги, ваша жизнь – мальчишеские вечные года”… Ці люди, постарівши і посивівши, зберегли молодечий романтизм і любов до мандрів.

Пройшовши Саяни і Алтай, Тянь-Шань і Памір, зимовий Таймир і Кольський, вони знають ціну людській дружбі і порядності. Щоб згадати дороги і друзів, ветерани раз на рік, на Зелені свята, збираються у гаю під Снітинкою. Зустрічаються як давні друзі, бо випадкових людей туризм не терпить – ні підлість, ні жадібність тут не приживуться. “Иных уж нет, а те – далече”. Та й ті, хто далеко, не можуть забути свій дім та друзів. На їхнє прохання полетить до Нью-Йорка берізка з лісу під Києвом, щоб вирости на могилі ще одного киянина, похованого за океаном.

Біля багаття сидять люди з минулого століття і співають про далекі гори, про те, як “лыжи у печки стоят”, про “синий троллейбус”, “костер догорающий”, про те, як “крылья палатки сложили” і “птицу синильгу”… Все це з минулого століття. Але чому ж тоді так уважно слухає ці пісні молодь, яка прийшла до нашого вогнища?

Видно, саме входить в їх серце оте, що вийшло з інших сердець ще в минулому столітті.

Електричка привозить на тепер уже елегантно критий перон приміського вокзалу. Традиційне туристське прощання: один простягає вперед відкриту долоню, на неї лягають одна на одну долоні всіх учасників подорожі, і сиві люди, як і сорок років тому, скандують: “До-по-ба-чен-ня!”.

“Мы стали иными, мы стали другими, но не изменили мы нашей судьбе”.

До зустрічі наступної Трійці!

Ч. Кішка (І. І. Майко)

З газети “Кіевлянінъ”

№ 18, 8–14.06.2001 г.

ЗВЕРНЕННЯ ДО ВЕТЕРАНІВ ТУРИЗМУ

ДРУЗЬЯ, ВЕТЕРАНЫ КИЕВСКОГО ТУРИЗМА!

С каждым годом нас становится всё меньше – “Иных уж нет, а те – далече…” А ведь это мы все вместе были активными участниками создания в нашем городе того необычного общественного явления, которое получило название “самодеятельный туризм”.

Нам тогда было нелегко, так как всё начиналось как бы с “чистого листа” – никаких следов предыдущего, довоенного этапа развития киевского туризма не осталось – ни участников, ни форм, ни методов организации, ни описаний маршрутов, ни картографического материала, ни снаряжения. Но была наша увлечённость, и мы постепенно преодолели все трудности, создали за 1950-70-е годы широкое самодеятельное движение.

И вот теперь, когда созданный нами организованный и массовый, спортивный самодеятельный туризм за последние годы в Киеве практически перестал существовать, дотлевает лишь несколько его очагов, когда проявляются слабые попытки “сверху” возродить его, мы не должны, мы не можем остаться в стороне.

Наш опыт, наши знания и умения, добытые за годы туристской деятельности, которая для многих составила самые интересные, приятные страницы жизни, расширила круг друзей, – не должны уйти вместе с нами!

Все чаще поступают предложения написать историю нашего самодеятельного туристского движения на этапе его становления и развития. Это было бы здорово! Но сделать это в одиночку не под силу никому, т.к. централизованных правдивых материалов нет, не было у нас и своих “Несторов-летописцев”.

Но есть Вы все, живые руководители и участники туристских секций и клубов, походов и экспедиций, семинаров, школ и сборов, соревнований и слётов, организаторы отдельных направлений туристской работы. Ваши воспоминания, собранные по крохам, а может быть, и какие-нибудь письменные материалы, документы, образцы – все это может составить первичную базу данных для написания истории самодеятельного туризма в Киеве 50-х – 70-х годов XX века. А в дальнейшем все эти и другие собранные материалы войдут в архив туризма, который мы общими усилиями создадим при библиотеке городского клуба туристов, материалы которой, отчёты и литературу усилиями энтузиастов удалось сохранить.

Составлена памятка о вопросах, которые, по нашему мнению, целесообразно осветить в той или иной форме при подготовке Вашего материала, воспоминаний. Они ни в коей мере не должны ориентировать на сухую, лаконичную, анкетную форму ответов. Данный набор вопросов имеет примерный характер, может дополняться не учтенными нами направлениями, проблемами, и, наоборот, сокращаться, изменяться порядком изложения. И, по возможности, – больше фактов, иллюстрирующих то или иное положение.

Мы призываем Вас, друзья, не откладывать написание воспоминаний в любой форме на “потом”, время не ждёт!

Для контактов с Вами предполагается создать рабочую группу в составе:

– Леви Борис Иосифович 268-59-07 (д.)

– Коробков Сергей Васильевич 430-40-51 (д.)

– Тодоренко (Лукьяненко) Елена Васильевна 430-87-34 (р.), 8-297-94-525 (д.)

От имени инициативной группы ветеранов Киевского самодеятельного туризма

С. Коробков

Спогади ветеранів самодіяльного туристського руху в Україні

Логічним продовженням першого випуску збірки “Спогади ветеранів самодіяльного туристського руху в Україні”, будуть наступні випуски спогадів ветеранів туристського руху з різних областей України.

Започатковує наступний випуск стаття ветерана самодіяльного туризму із Закарпаття П. М. Назаренка , яку вважаємо за доцільне включити до 1-го випуску.

П. Н. Назаренко

45 ЛЕТ СПАСАТЕЛЬНОЙ СЛУЖБЕ ЗАКАРПАТЬЯ

Становление туризма на Закарпатье начиналось с открытия 10 января 1949 года постановлением Украинского республиканского совета по туризму туристской базы в поселке городского типа Ясиня Раховского района. Первое время база работала сезонно, но вскоре перешла на круглогодичный режим. При проведении лыжных походов в зимнем сезоне требовались квалифицированные инструкторы, которых еще никто не готовил, потому для работы с туристами были приглашены альпинисты. Естественно, что они проводили работу по обеспечению безопасности так, как это принято в альпинистских лагерях. В начале летнего и зимнего туристских сезонов приказом по турбазе назначались ответственные за безопасность и создавались спасательные отряды из инструкторов.

Началом работы контрольно-спасательной службы на Закарпатье можно считать 10 января 1956 года, когда приказом директора турбазы заведующий учебной частью Д. Р. Люциус был назначен начальником спасательного отряда на турбазе. Впервые был создан аварийно-спасательный фонд туристского снаряжения и инвентаря для проведения поисково-спасательных и транспортировочных работ.

7 февраля I958 года случилась трагедия – группа туристов, которую вел мастер спорта СССР по альпинизму инструктор Борис Лев, сорвала снежную лавину, под которой вместе с инструктором погибли 9 человек из 15-ти. Причиной катастрофы стало неправильное преодоление лавиноопасного участка.

Через четыре года трагическое происшествие повторилось. 20 февраля 1962 года группа из 35 молдавских туристов, совершавшая лыжный переход из пос. Ясиня на приют Брецкул растянулась на несколько километров. Семеро девушек настолько устали, что не имели сил достать из рюкзаков теплые вещи и спальники. На следующий день спасательный отряд обнаружил их замерзшими, сидящими на рюкзаках. Опытный лыжник и охотник Радик Червов бросился вдогонку за ушедшими вперед туристами во главе с руководителем похода Колгановым. При этом на опасном участке он сорвал на себя лавину и его унесло глубоко в ущелье. Поиски не дали результата, так как был сильный ветер и снегопад. Только весной труп Червова нашли пастухи под растаявшим снегом. В начале 60-х годов были и другие трагические происшествия с туристами.

Очевидная необходимость существования в Закарпатье специальной организации и привела к созданию в области, в соответствии с положением, утвержденным Президиумом Украинского республиканского совета по туризму 23 ноября 1963 года, контрольно-спасательной службы (КСС). 28 декабря 1963 года постановлением президиума Закарпатского областного совета по туризму в области созданы контрольно-спасательные службы: Ужгородская, Мукачевская, Воловецкая, Межгорская, Раховская, Ясинянская со штатными инструкторами и служба Перечинского туристского клуба, работавшая на общественных началах.

В районах действия КСС были организованы 65 контрольных пунктов, сеть подвижных контролеров из числа работников лесничества и сельских школ, 26 спасательных отрядов из инструкторов турбаз, опытных разрядников по туризму и альпинизму.

При каждой КСС были созданы фонды спасательногоые туристского снаряжения и инвентаря для проведения поисково-спасательных работ, КСС обеспечили 16-ю переносными радиостанциями “Нетра П”. На Воловецкой КСС была санитарная машина “Волга ГАЗ-22 Л”, а на Ясинянской – санитарная автомашина УАЗ-450 А. Начальником областного штаба контрольно-спасательной службы был назначен Александр Александрович Сарваш.

20 июня 1972 года Постановлением Секретариата ВЦСПС “Об усилении мер по обеспечению безопасности участников самодеятельных туристских путешествий и альпинистских восхождений” Центральный совет по туризму и экскурсиям и Всесоюзный совет ДСО профсоюзов обязывали создать контрольно-спасательные службы в соответствующих советах по туризму и экскурсиям, а также утвердить штаты работников КСС.

28 ноября 1972 года постановлением президиума Центрального совета по туризму и экскурсиям (протокол № 17, п. ІІ), одобренным Постановлением Секретариата ВЦСПС от 6 октября 1972 года (протокол № 27, п. 14) создано “Положение о туристской контрольно-спасательной службе”. Основные задачи туристской контрольно-спасательной службы определены следующим образом:

– профилактическая деятельность по предупреждению несчастных случаев среди туристов и экскурсантов, строгий контроль за соблюдением участниками туристско-экскурсионных мероприятий установленных правил организации и проведения туристских путешествий, слетов, соревнований, экспедиций, экскурсий и учебных сборов.

– организация квалифицированных консультаций по обеспечению безопасности для работников туристско-экскурсионных, физкультурных и других органов, осуществляющих проведение туристских путешествий и мероприятий.

– активное участие в охране природы, памятников истории и культуры.

– подготовка и переподготовка кадров для контрольно-спасательной службы.

– создание необходимого спасательного фонда продуктов питания, туристского инвентаря и снаряжения для проведения поисково-спасательных работ и оказания помощи лицам, терпящим бедствие.

– подготовка материалов для привлечения к ответственности лиц, нарушающих установленные правила безопасности при проведении туристско-экскурсионных мероприятий.

Положением определено, что туристская контрольно-спасательная служба республиканских, краевых, областных советов по туризму и экскурсиям создаются в районах страны, наиболее часто посещаемых туристскими группами, где преодоление естественных препятствий представляет определенную опасность для туристов.

Во исполнение постановления Секретариата ВЦСПС от 25 сентября 1972 года Секретариат Закарпатского областного Совета профсоюзов принял постановление “О контрольно-спасательной службе областного совета по туризму и экскурсиям”, в котором одобрил предложения Закарпатского облсовета по туризму и экскурсиям по структуре и штатному расписанию контрольно-спасательной службы в области и просил Центральный совет по туризму и экскурсиям утвердить предлагаемые разработки.

Постановлением Президиума Центрального совета по туризму и экскурсиям (Протокол № 10, п. 13 от 2 августа 1973 года “О создании туристской контрольно-спасательной службы Украинского Республиканского совета по туризму и экскурсиям” было принято решение о создании с 1 июля 1973 года республиканской контрольно-спасательной службы в г. Киеве, Закарпатской контрольно-спасательной службы в г. Ужгороде и четырех ее контрольно-спасательных отрядов в Рахове, Ясинях, Межгорье, Boловце, а также утверждено штатное расписание контрольно-спасательной службы и контрольно-спасательных отрядов (КСО).

Для содержания штатов и финансирования расходов, связанных с организационно-методической работой КСС, Укрсовпроф выделил Закарпатскому облсовпрофу двадцать тысяч рублей на 1974 год. КСС и КСО первоначально состояли из двух человек: начальника и инструктора. Позже была введена должность водителя и выделена машина высокой проходимости.

Начальником Закарпатской туристской областной КСС был назначен Александр Александрович Сарваш, который работал на этом должности до выхода на пенсию в июне I988 года. С июня 1988 года по апрель 1989 обязанности начальника КСС исполнял Павел Павлович Корцуб.

Постановлением Бюро Центрального совета по туризму и экскурсиям от 1 ноября 1979 года № 37-7 “О создании специального фонда для оплаты поисково-спасательных и транспортировочных работ” обязывались республиканские, краевые, областные и Московский городской совет по туризму и экскурсиям, начиная с 1 января I980 года, предусматривать в сводном хозяйственно-финансовом плане (форма № 16, строка 40) специальный фонд для оплаты поисково-спасательных и транспортировочных работ туристов своей республики, края, области и города Москвы. Средства, израсходованные на поисково-спасательные и транспортировочные работы, восстанавливаются советами по туризму и экскурсиям за счет предприятий, учреждений, учебных заведений своей республики, края, области, городов по принадлежности туристской группы.

Cоздание специальных фондов было связано с тем, что отдельные контрольно-cпасательные службы несвоевременно начинали поисково-спасательные работы туристских групп, оказавшихся в аварийной ситуации, ожидая подтверждения на оплату указанных работ от организаций, выпустивших группы на маршрут.

В соответствии с предложениями Украинского республиканского, Закарпатского областного совета по туризму и экскурсиям и Закарпатского областного совета профсоюзов Постановлением бюро Центрального совета по туризму и экскурсиям от 8 апреля 1982 года за № 9-8 “О создании Говерлянского и Усть-Чернянского контрольно-спасательных отрядов” был создан Усть-Чернянский КСО при туристской базе “Ялынка” (пгт Усть-Черная, Тячевского района), Говерлянский КСО при горном филиале “Говерла” Ясинянской турбазы “Эдельвейс” Раховского района. Содержание вновь созданных отрядов осуществлялось за счет средств Украинского Республиканского совета профсоюзов, выделенных целевым назначением.

В апреле І989 года при Закарпатском областном туристско-экскурсионном производственном объединении “Закарпаттурист” был создан отдел безопасности и самодеятельного туризма, куда и вошла как подразделение туристская КСС. Заведующим отделом был назначен Петр Николаевич Назаренко. В сентябре 1990 года туристская КСС была выделена из состава ТЭПО “Закарпаттурист” как самостоятельная структурная единица со своим балансом и правами предоставления юридического лица. Начальником Закарпатской областной контрольно-спасательной службы был утвержден Петр Назаренко с правом первой подписи на финансовых и других денежных документах.

Постановлением Президиума совета Федерации независимых профсоюзов Украины от 4 января 1992 года № 11-12-3Г “О передаче контрольно-спасательных служб” КСС Закарпатья была передана на баланс Туристско-спортивного союза Украины с финансированием за счет государственного бюджета Украины.