Из книги “О спортивном туризме вообще и о горном в частности (мысли вслух)”.
Если на клетке слона прочтёшь
надпись «буйвол» – не верь глазам своим.
Козьма Прутков
Определенная категория туристов болезненно воспринимала приведенные в предыдущей публикации сведения, т.к. они разрушали сложившиеся и укоренившиеся за многие годы в их сознании, но не бескорыстно надуманные и не соответствующие действительности стереотипы. К ним привыкли, с ними сроднились, а их, вдруг, низвергают.
Так, многие годы нам постоянно, настойчиво и небезрезультатно насаждалась ложная идея о главенствующей роли пешеходного туризма. Давайте от голословных утверждений обратимся к реальным фактам.
Отдельной пешеходной комиссии в системе туризма до 1980 года не существовало, а была объединенная комиссия – пеше-лыжная (писалось именно через дефис). Таким образом, со времён ОПТ (с. 1928 г.), когда горная комиссия в качестве ведущей секции уже функционировала, обособленная пешеходная комиссия образовалась только спустя 52 года, а после возрождения в 1965 г. горного вида – лишь через 15 лет.
Риторический вопрос к ложно ранее веровавшим:
Каким образом вид туризма, у которого 52 года подряд из 63 лет (1928 – 1980 г.г.) даже не было самостоятельной комиссии, мог всегда быть ведущим?!
Самым технически примитивным, а поэтому предельно доходчивым, в т.ч. и для лиц неадаптированных для занятий спортом, пешеходный туризм действительно всегда был и им остаётся. А нам несуразицу о ведущем пешеходном виде, а не как об общедоступном и пионерам, и пенсионерам, годами вдалбливали в сознание, как истину в последней инстанции.
Почему всё же спустя 52 года наконец-то возникала необходимость узаконить пешеходную комиссию, несмотря на то, что ранее без лыжных походов возможность ее существования, как самостоятельной, многие годы не признавалась. Причин возникло несколько, которые дополнили друг друга.
ЦТЭУ постоянно расширяло сеть коммерческих маршрутов и ими должны были стать пешеходные путешествия, а не пугающие профсоюзных чиновников горные походы. А жителей равнин, приобретающих путевки, наоборот, могли привлечь только необычные и впечатляющие их воображение горные пейзажи, а не раскаленные песчаные барханы пустынь или таёжные дебри с мошкарой, или болотистые места с комарами.
После Великой отечественной войны у определенной части туристов все большую популярность начали приобретать горные районы. Не реагировать на это ЦТЭУ не могло и вынуждено было в 1957 г. узаконить горно-пешеходные походы с прохождением перевалов 1А, а затем и 1Б к.тр., тем более, этого требовали, прежде всего, интересы самого ЦТЭУ.
Изюминкой плановых маршрутов являлось прохождение именно перевалов, но не тягучих и однообразных скотопрогонных (н/к), и не только всецело неспортивных 1А к.тр., но даже и 1Б к.тр., многие из которых является достаточно доступными физически здоровым людям. Именно поэтому прохождения категорированных перевалов были узаконены в пешеходных путешествиях. Так, на Кавказе возникли Северный и Южный приюты перевалов Клухор (1А), Донгузорун (1А), Бечо (1Б) и до. Турбазы плановых «пешеходных» маршрутов появились и в других горных районах страны.
Возникла и дополнительная причина. Появилась пользующаяся большим авторитетом и уважением личность – Лукоянов П. И., полковник, ЗМС, в дальнейшем много лет руководил Центральной комиссией лыжного туризма ФТ СССР, который настаивал на существовании такого отдельного вида, как лыжный туризм. Его идею поддерживало, что было весьма значимо, спортивное руководство Минобороны страны.
Таким образом, возникло ряд предпосылок вынудивших создание, самостоятельной пешеходной комиссии. При этом, руководствуясь коммерческой целесообразностью и не желая того, ЦТЭУ заложил под горный туризм мину замедленного действия, которая в дальнейшем способствовала ползучей оккупации гор пешеходниками.
В.Г. Коган